Стоя во главе таких войск, опальный фельдмаршал вполне мог добиться против осман гораздо большего, нежели вышло. Что подрезало крылышки его фортуне? Чума? Неспособность и прямая измена цесарцев? Прежде всего, полагаю, снабжение. Знакомство с комиссариатской перепискою недавних лет побудило задуматься: может ли вообще сия контора в случае серьезной наступательной войны обеспечить действующую армию? Не лучше ль заменить ее своими людьми, получившими надлежащий опыт в Италии? Обсудив дело с теми приказчиками, кои вели поставки на Апеннинах, пришел к решению: не заменить, но дополнить. Следует заблаговременно создать сеть скупки и вывозной торговли хлебом. Сие позволит создать значительные запасы (и создать их коммерчески выгодным способом), позволяющие с открытием военной кампании решить все проблемы по провианту.
Парадокс в том, что единственными покупателями этого зерна в мирное время могут быть исключительно турки. Соответственно, главные амбары надо располагать как можно ближе к границе, в укрепленных местах, кои способны служить вывозными портами. В случае войны эти же пункты естественным образом становятся армейскими хлебными магазинами: коммерция продолжается, не терпя ни малейшего урона! Похожая система мною планировалась и для чугунного литья, но дурное упрямство османское чинило препоны. Султан и его визири (кои переменялись почти ежегодно) никак не соглашались допустить наши торговые суда в Константинополь, или хотя бы в Трапезунд. Соглашались, самое большее, на Кафу, но требовали взамен совершенно несоразмерных уступок.
С турками вообще было трудно. Одержав верх над Священной Римской империей, которую почитали сильнейшей из христианских держав, они трактовали себя весьма заносчиво. Переговоры о вечном мире с Россией велись уже три года, однако продвижения не было. Камнями преткновения служили вопросы о праве мореплавания и о подвластности черкесов с ногаями. Сии дети природы своевольничали, вовсе не задумываясь, что могут накликать новую войну, в коей им уготована будет участь зернышка между жерновами.
Прелиминарный мирный трактат установил границу по Перекопу; жителям дан был трехлетний срок для выбора, уходить или оставаться. Но кочевые джамбулуки и едичкулы привыкли пасти свои табуны, где вздумается, а соблюдать предписанные чужаками правила отнюдь не желали. Минувшей осенью данные им три года истекли; уже после этого немалая орда туземцев откочевала в Крым на зимние пастбища. Русский консул в Бахчисарае Адам Шульц немедля заявил протест хану и потребовал, согласно прелиминарным статьям, сих перебежчиков выдать. Селямет Гирей лишь посмеялся над неверным глупцом и посоветовал дождаться весны: тогда кочевники, мол, сами вернутся. Не столь миролюбиво приняли покушение на свои права сами ногаи. Большущая их толпа, вломившись в дом, где квартировал злополучный консул, избила его и слуг до полусмерти. Конюха, вздумавшего противиться, и совсем убили. Потом на испуганном немчике разодрали одежды и отходили его плетью, приговаривая: мы, дескать, народ вольный, вашей шлюхе московской не крепостные. И еще много всяких невежливостей дерзнули высказать в сторону Ее Величества.