— А если я там застряну?! На таймере уже меньше пяти минут осталось!
— Вот и не теряй времени на пустую болтовню, — Александр стащил-таки с меня толстовку и, как маленького, за руку притащил обратно к нижней расщелине.
— Просто доверься мне… Уверен, все будет хорошо.
Надавив на плечи, наставник заставил меня опуститься на колени.
— Можно мне хотя бы фонарь какой-нибудь. Там же не видно нифига! — возмутился я, упершись руками в края расщелины.
— Нельзя фонарь, — убил надежду Александр. — Не переживай. На полосе нет ответвлений. Так что не заблудишься. Двигай все время вперед, и обязательно выберешься… Удачи, Сергей.
Легко преодолев мое сопротивление, наставник, как кутенка в конуру, сунул меня головой в расщелину и пихнул под зад.
Я провалился в темноту, и через мгновенье оказался со всех сторон зажат острыми каменными углами. Инстинктивно попятился, пытаясь выползти обратно, но под ребра тут же уперлись выступающие из стен острые каменные наросты. Я словно оказался в пасти огромного монстра, загнутые вовнутрь, на манер крючьев, зубы которого не позволяли пойманной жертве сбежать, допуская единственный вариант движения — вперед, навстречу неминуемой гибели в чреве чудовища.
Обреченно дернувшись вперед в непроглядной темноте, я сорвался с «зубов», но от души приложился лбом о каменный угол и, по-змеиному зашипев от боли, в дальнейшем стал руками ощупывать пространство перед головой.
И какой придурок догадался назвать этот змеиный лаз Дикой полосой?! — мысленной возмущался я, с черепашьей скоростью на ощупь пробираясь вперед. — Из «дикого» здесь только боль в до крови стертых локтях! А «полосатым», как тигр, я здесь стану сам из-за растущих на теле, по мере продвижения, как грибы после дождя, синяков и царапин.
Поскольку снаружи в локации теневой параллели парила летняя жара, без намека на ветерок, в узком лазе среди нагретых солнцем гранитных валунов было душно, как в сауне. Я в буквальном смысле слова купался в собственном поту и задыхался, от острой нехватки кислорода.
Жесткач испытания меж тем стремительно набирал обороты. То, что на первых метрах казалось невыносимым адским трэшем, оказалось сущим пустяком, по сравнению с испытанием по-настоящему жуткой болью, когда пол под животом вдруг перестал быть гладким, и превратился в бесконечную череду острых, как горох, каменных наростов.
Теперь даже минимальный рывок вперед сопровождался фейерверком боли в теле и во всех четырех конечностях. Свыкнуться с «шипастым» полом оказалось решительно невозможно. Я пробовал задержаться на месте, перетерпеть, привыкнуть и хоть капельку отдохнуть от страданий, но с каждой секундой задержки на месте боль от впившихся в тело камней не только не утихала, а наоборот разгоралось с дьявольской силой. Словно вонзившиеся в руки, ноги, пах, грудь и живот каменные жала начинали, как живые, расти ввысь подо мной, грозя через считанные секунды пробить тело насквозь десятками каменных кольев. Волей-неволей приходилось дергаться вперед, чтоб соскочить с «колев», после чего острая боль сменялась обыденной серией ушибов от знакомства с очередной порцией торчащих из пола каменных шипов.