Безнадежно испорченная одежда в очередной раз за бесконечно долгий день начала пропитываться потом. Я стал незаметно принюхиваться… Но ни через пять, ни через десять секунд действия Целебного пота вонючей мускусной волны, которой пугал старший товарищ, я не почуял.
Сместив взор на таймер обратного отсчета, заметил что задержка секундомера уменьшилась с трех тактов до двух. Зато, из-за роста КЭП, почти на пятнадцать минут увеличилось контрольное время.
43:07… 43:07… 43:08… 43:08…
— Судя по довольной роже, у тебя получилось? — отсалютовал мне очередной вскрытой банкой Митюня.
— Да я развил навык до третьей ступени. И теперь он увеличивает скорость исцеления любых болячек на пятьдесят процентов.
— Так чего ждешь? Пробуждай функцию. Испытаем твой Пот на деле.
— Уже, — ухмыльнулся я.
— Да иди ты!.. Не заметно совсем. Даже рожа не раскраснелась.
— Целебный пот оказался холодный. В местном жарком климате это очень удобно — освежает.
— И давно ты так потеешь втихаря?
— С минуту примерно… Раны на спине уже совсем не чувствую, словно и не было их вовсе.
— Ну че, сказать… поздравляю, тогда. Вони от тебя я не чую. Значит, и твари не прочухают. Потей себе на здоровье сколько влезет.
Под левым рукавом раздался сочный хлопок, и я почувствовал, как оторвавшаяся от кожи пиявка покатилась по руке вниз. Хотел перехватить чаху второй рукой, но Митюня меня опередил, подставив под выпадающий из рукава белый шарик специальную банку, с желеобразной серой массой, в мановение ока вдруг оказавшуюся в его руке, вместо улетевшей в траву пивной банки.
— Все, время перекура истекло, — объявил здоровяк, первым поднимаясь с колен, и убирая закрытую крышкой банку с чахой в свой бездонный карман штанов.
Опираясь о ствол дерева, я тоже поднялся на ноги. Самочувствие мое, определенно, с каждой минутой действия Целебного пота становилось все лучше. Стекающий со лба пот, попадая в глаза, не вызывал неприятного зуда и раздражения, наоборот, с ним зрение даже улучшалось, и на несколько секунд становилось еще острее. Жар в легких исчез без следа, я дышал легко и свободно. Конечно в теле присутствовала еще некоторая слабость, как обычно бывает после тяжелой болезни, но и ее негативный эффект под действием активного потоотделения постепенно сходил на нет.
Увы, не обошлось и без отрицательного момента. Интенсивное потоотделение стремительно истощало и без того скудные запасы влаги в организме. Двинувшись следом за Митюней к замаскированному подломанным стволом выходу из убежища, я вдруг ощутил страшнейший приступ сушняка. Язык резко распух во рту и стал шершавым, как кора окружающих стволов, а в пересохшем горле мерзко захрипело.