— Автомат свой и не думай лапать.
Дикарь лишь пожал плечами в ответ.
— Он заклинил, так что толку от него сейчас немного.
— Все равно не тронь.
— Я и не собирался.
Паренек подозрительно уставился на кваза, которого снова начала колотить крупная дрожь, уже больше смахивавшая на занимающийся эпилептический припадок.
— Чего это тебя так колбасит?
Дикарь, выбивая зубами чечетку и стараясь не отхватить себе кончик языка, ответил:
— Я уже сутки без живчика. З-з-засыхаю. Не поделишься глотком? Или, может, водка есть — можно развести. А то мне край.
Пацан с дробовиком, который он, к слову, не спешил опускать, подумал недолго, после чего сделал жест доброй воли — отцепил с пояса флягу и, удерживая оружие одной рукой, швырнул сосуд с живительным напитком под ноги кваза.
— Хлебни, но сильно не жадничай. У самого живец последний.
Дикарь наклонился, перебарывая предательское желание наброситься на вожделенную флягу голодным зверем, трясущимися руками открутил крышку на цепочке и присосался к самому важному напитку в жизни каждого иммунного, от спешки колотя алюминиевым горлышком о передние зубы. Споровый раствор раскаленным свинцом прошелся по пересохшей глотке, а потом его с головой накрыла волна блаженства. Ощущение было такое, словно жидкость мгновенно всосалась в каждую клетку иссохшего организма. Проклятая дрожь ушла из конечностей, словно ее и не бывало; стальной обруч, сжимавший виски мертвой хваткой, наконец, ослаб — окружающий мир заиграл свежими красками. В изможденное, умирающее тело, словно заново вдохнули жизнь. Набрав ставший вдруг таким вкусным и ароматным воздух полной грудью, он еще раз хорошенько приложился к фляге, не без сожалений завинтил ее и перебросил обратно мутному пареньку. Тот неожиданно ловко словил емкость прямо в воздухе, поболтал, проверяя остатки живчика, скривил недовольно лицо.
— Ну ты и тип. Просил же не жадничать.
Дикарь лишь пожал плечами в ответ.
— Извиняй, не смог удержаться. Накрыло так, что хоть на стенку ползи.
— Ладно, фигня. По себе знаю, что такое сутки без живца. Врагу не пожелаешь.
— Могу поделиться, если бедствуешь. Не против? — Дикарь качнул головой в сторону давно затихшего лотерейщика, обвисшего на плуге, осторожно, чтобы не спровоцировать стрелка, снял тощий рюкзак и вынул из клапана складной нож.
Парень нерешительно кивнул, явно посчитав за лучший вариант не тормозить кваза, который был на две головы выше его. После того, как Дикарь хлебнул живца и снова почувствовал себя относительно полноценной личностью — выпрямился, расправил плечи и поднял голову, неизвестный оценил его габариты, что явно заставило его почувствовать себя несколько неуютно. Кваз лишь усмехнулся про себя — все-таки люди как были прямоходящими обезьянами, так и остались ими. Рефлекс «бойся того, кто больше и сильнее» не смогли вытравить из людей ни десятки тысяч лет эволюции, ни даже сам Улей со всеми своими модификациями тел иммунных.