- Как твоя мать.
Моне ощутила стыд за развратную родительницу.
- Я не сплю с мужчинами, чтобы сделать их счастливыми, - жестко ответила она.
- Я не это имел в виду.
Будь она на земле, вскочила и убежала бы, но в самолете деваться некуда.
- Я не жертва, Марку. Я довольна жизнью и горжусь своими достижениями. Все, чего я добилась, - результат ежедневной усердной работы.
- Я только хотел сказать, что… успех… Кэнди заключался в умении дать людям то, что они хотят.
- Давай больше не будем о моей матери, - попросила она. - Мы не обсуждаем твою, потому что я знаю: это больная тема.
Марку пожал плечами:
- Я хотя бы знал ее. Младшие ее не помнят.
- Сколько тебе было, когда она бросила вас?
- Двенадцать. Ты много помнишь из детства?
- Да, а ты?
- Я тоже, - ответил он, барабаня пальцами по подлокотнику. - Иметь маму очень важно, поэтому я должен жениться снова.
- Детям понравилась Виттория?
- Они видели друг друга, и проблем не возникало.
- Сколько им?
- Три, пять и почти семь, - ответил он. - Антонио младший, Рокка, единственная девочка, и Матео, ему будет семь почти сразу после Нового года.
- Матео, в честь отца?
-Да.
Она ничего не ответила. Марку первый нарушил тишину:
- Отец любил тебя, всегда оберегал, ты знала?
Моне так думала до тех пор, пока не услышала, какие гадости он про нее наговорил Марку.
«- С ней не может быть ничего серьезного. Поиграться - это одно, а жена - это совсем другое.
- Конечно, пап. Не нужно напоминать мне каждый раз».
* * *
Марку не подозревал, что Моне слышала разговор и сильно обиделась. А Моне, как в тумане, сошла с борта самолета в Хитроу и забрала небогатый багаж с единственной мыслью, что он счастлив спровадить ее из Палермо. Их полная безумных поцелуев ночь оказалась пустым местом, а для нее - несмываемым стыдом.
Она отдала ему свое сердце, но не девственность. Хоть что-то удалось сохранить.
Моне потрясла головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Следующие три недели будут адски сложными, и не из-за детей, а из-за Марку.
Находиться с ним в одном доме невыносимо.
- Он правда подарил дочерям розовые пеньюары?
-Да.
- Ты считаешь это нормальным?
- Зная отца, я думаю, он не имел в виду ничего плохого.
Моне закусила нижнюю губу. Если Матео Уберто и правда не имел в виду ничего плохого, он бы не настраивал Марку против нее, не говорил о ней, как о куске мусора.
Марку прищурился и взглянул на нее исподлобья:
- Не веришь?
- Я не знаю, чему верить, - вздохнула Моне, и это была правда.
Через двадцать пять минут частный самолет совершил посадку в Милане, где их ожидала черная блестящая «мазератти» Марку. Стюард погрузил чемоданы в багажник, а Марку открыл Моне дверь. Внутри машина была так же шикарна, как и снаружи. Сиденья отделаны черной кожей. Салон сиял чистотой. Они покинули аэропорт и через два часа должны были добраться до Палаццо.