Плач Лукаса заставил их оторваться друг от друга.
– Как не вовремя, – пробормотала Айла.
Андреас отдернул руки от ее груди, а она поправила свитер.
– У нас впереди много времени, kardia mou[5]. Впереди у нас целая жизнь, и мы наполним ее любовью, смехом, мы будем семьей.
Ребенок перестал плакать, и они услышали, как он радостно гулит. Андреас улыбнулся Айле, его любовь к ней отразилась в глазах, таких же голубых, как бриллиант в кольце, которое он вынул из кармана и надел ей на палец.
– Ты выйдешь за меня замуж только потому, что я люблю тебя больше всего на свете?
Она часто заморгала, затем улыбнулась и сказала:
– Да.
Они обвенчались в маленькой белой церкви на Лулуди. Декабрьское небо было ярко‑голубым, а солнце, отражавшееся в так любимом Андреасом Эгейском море, было удивительно теплым. Айла надела свадебное платье, которое удалось перешить, и несла букет белых орхидей и крошечных голубых фрезий.
Лукас выглядел очаровательно в своем темно‑синем костюмчике и довольно улыбался во время всей свадебной церемонии, сидя на руках своей тети Нефели и поглядывая на свою почетную бабушку, Тулу. Сестра Андреаса быстро смирилась с мыслью о том, что ее брат женится на Айле, когда увидела, как он счастлив, и прониклась любовью к своему маленькому племяннику.
Нефели ждала возле церкви, когда Айла появилась там в сопровождении гордого Диноса.
– Я хочу извиниться за те ужасные вещи, которые наговорила тебе, – призналась она.
– Почему бы нам не начать все сначала? Как подругам и как родственницам? – ответила Айла.
– Я еще никогда не видела, чтобы мой брат нервничал, – сказала Нефели. – Если он продолжит так мерить шагами церковь, он протопчет там дыру. Он тебя любит. Но ты это и так знаешь.
– Да, знаю. – Айла улыбалась, идя по проходу в церкви навстречу мужчине, которого любила всем сердцем.
Андреас выглядел потрясающе в черном смокинге. Он больше не был суровым и отстраненным, выражение его лица смягчилось, когда он смотрел на свою невесту, идущую к алтарю, и глаза его светились гордостью, когда они произнесли свои клятвы и священник объявил их мужем и женой.
– Ну, госпожа Карелис, теперь ты навсегда со мной, – прошептал он на ухо Айле, когда они позировали фотографу на ступенях церкви.
– Навсегда, мой дорогой, – ответила она, целуя его.
Адвокат семьи, Джон Сабанис, подошел к ним и протянул конверт.
– Стелиос просил передать вам это в день свадьбы, – сказал он.
– Но как он мог предположить, что мы поженимся? – Айла выглядела удивленной.
Андреас читал, что написано на открытке.
«Моему дорогому сыну Андреасу и его красавице‑жене Айле.