— Ну и ну — подумала Катя. — А Волк-то не ошибся, по адресу приехали.
— А это у нас кто тут? — вдруг подозрительно прищурилась Яга, наконец-то разглядев Катю.
— А это Катерина, Катя, это Баба Яга, — вежливо представил их Кот. — Она нам помогает. Она уже Сивку разбудила и Волка. И с избой может помочь.
— Да ты что! — Яга направила на Катю фонарь. Катя зажмурилась от яркого света, но тут же открыла глаза и, посмотрев на Ягу, встретилась с ней взглядом. Яга обошла вокруг, кивнула головой, и вдруг радостно хлопнула в ладоши, зажав фонарь под мышкой.
— Подойдет, пожалуй, а там посмотрим! Ну, Котик, ну, Баюша, нашел таки! Сколько лет искал, но нашел. А ну-ка вперед проходите, вперед в горницу, не стойте столбами, и ты, девонька, не бойся, иди.
Катя прошла по темному коридору в комнату, стараясь не отстать от Кота. Комната оказалась большой, с огромной белоснежной печью, с деревянными стенами, безукоризненно чистым полом. Яркие занавески, такая же скатерть на столе, керосиновая лампа, похожая есть у Кати на даче, стоит на случай, если электричество выключат.
— Ну, рассказываете скорее, да подробнее, да не вздумайте врать, я этого не переношу! — грозно скомандовала Яга.
Рассказывать начал Кот, как он искал и нашел Катю, как она сама нашла и спасла Сивку, потом перешли на Волка. Яга задавала кучу вопросов. Грозно хмурила брови, услышав, про то, как Сивку чуть не отправили на мясокомбинат. Уточнила, каким образом Катерине удалось выкупить Сивку, пошевелила губами, зачем-то запоминая фамилию Гавриловых, посмеялась, услышав о подарке на день рождения Катиной маме, фыркнула, узнав про приключение в зоопарке.
— Да, пожалуй, эта подойдет. — Яга еще раз обошла вокруг Кати. — Сможешь избу разбудить? Она уже давно почти замшела, — обратилась она к Катерине.
— Я очень постараюсь, — ответила Катя. — А можно спросить?
— Ну, спрашивай, если не глупость! Я этого не люблю! — грозно разрешила Яга.
— А почему Вы говорите, что она почти замшела? Изба же Вас слушается. Она Сивку пропустила, и вообще, она внутри гораздо больше, чем кажется снаружи.
— Ай, молодец! Неглупая, наблюдательная и вежливая. Если еще сможешь дело сделать, вообще умницей будешь! — обрадовалась Яга. — Она, изба моя, у меня давным-давно. Любит меня, и видно это ее и держит. Но держится она уже совсем из последних сил. Раньше, вы бы только подлетали, а она бы уже мне доложила, кто летит или идет, гневный, или за помощью, или по-глупости. Эх, да что говорить, она у меня и бегала и прыгала и плавала, а уже лет сто осела, землей заросла, и едва откликается.