— Ты чего не отвечаешь? — Кир, оказывает, о чём-то её спрашивал, а она так задумалась, что и не услышала.
— Ой, прости, я отвлеклась. А что ты спрашивал?
— Как ты сумела братца моего вытянуть? — у Кира даже глаза от любопытства заблестели, как у Жаруси, а Степан побледнел и всё тер горло, словно пытался стереть что-то.
— Я случайно увидела, что его ягишна уволокла, увидела кому, а потом сообразила, что не успею наших дождаться. Вызвала Воронко и полетела.
— А почему не меня? — заинтересовалась Жаруся.
— Ты была значительно дальше. Он же на заливных лугах отдыхал, и не стал улетать, когда меня привёз, — Катерина только начала приходить в себя, как распахнулась дверь Дуба, и внутрь влетел сильно взъерошенный Волк и такой же Баюн на Сивке. Они едва переводили дыхание. Волк открыл было пасть, но никто так и не узнал, что он хотел сказать, потому что у него на шее повисла Катерина, и наконец, разревелась.
— Во даёт! Половину Лукоморья пролетела, усыпила тьму народа, вытянула меня из-под меча, сняла заклятие с Кира, остановила каменную пыль, развалила ступу ведьме, и заметь, брат, всё это без единой слезинки! А теперь чего-то плачет… — удивился Степан.
— Дурень и болван! Она нормальная девочка, а не какая-то там супервумен, или там железная леди, и это реакция на пережитое! — Жаруся клюнула Степана в макушку, строго покосилась, уяснил ли он, или повторить объяснения? А Степан сразу прикрылся руками и рассмеялся.
— По мне, так пусть плачет, если ей хочется. Хоть на голове пусть ходит, что угодно делает, пусть только не меняется! Вот ты себе не представляешь, как я обрадовался, когда глаза открыл, а лежу я на травке, а вовсе не под мечом на плахе. И Катька рядом скатерть расстилает! Так что теперь пусть хоть фонтаном работает!
Волк отдышался, выслушал краткое изложение, потом в подробностях, злобно прищурился. — Друг мой Баюн, а тебе не кажется, что эти две паучихи слишком долго испытывают наше терпение?
— Мне очень даже кажется!!! — Баюн хитро покосился на Катерину. — Только вот, радость моя, а зачем ты приказала Ярику топор уволочь?
— А топор теперь воткнут на кол, куда они собирались голову Степан пристроить, — безмятежно ответила Катерина, приглаживая волчью шерсть на загривке.
— Зачем? — удивился Степан, нервно потирая шею.
— Украшай собою царский двор.
Кровь чужую в прихоть не пролить.
Как пошлют невинного на смерть,
Голову не дашь ему срубить.
Баюн подскочил на месте и взвыл: — Я хочу это увидеть!!! Ой, и повеселятся они!!!
— Я не понял… — признался Степан растеряно.
— Если царица или царевна опять начнут мммм…. Украшать изгородь…Им придётся столкнуться с большими проблемами! — хмыкнул Бурый. — Правда, от нашего визита это их не избавит, но мы торопиться не будем.