Я царапаю кору, пока суставы моих пальцев не начинают дико болеть. Наверняка у Оскара есть инструменты, более пригодные для вырезания по дереву, чем старый ножик моего отца.
За моей спиной кто-то кашляет, прочищая горло:
– Саския?
Я поворачиваюсь и вижу Брэма, его карие глаза участливо смотрят на меня. Во мне вспыхивает яркая искра удивления.
– Ты вернулся, – говорю я. Брэм прибыл в Мидвуд после гибели моей матери, но оставался здесь недолго, поскольку ему надо было вернуться в Замок Слоновой Кости для сдачи экзаменов первого семестра. Я присоединюсь к тамошним ученикам, когда начнется второй семестр, так что я не рассчитывала увидеть его до тех пор. – Что ты здесь делаешь?
– В Мидвуд меня послала Нора, чтобы я плыл на корабле вместе с тобой. – Он криво улыбается. – Думаю, она бы чувствовала себя куда лучше, если бы тебя охраняли все Костоломы Кастелии.
Нора – Управляющая Замком Слоновой Кости. Она предложила мне учиться на Заклинательницу Костей и хотела, чтобы я отправилась в столицу сразу после обряда прощания с моей матушкой, но мне нужно было время, чтобы оплакать ее. И чтобы придумать, как мне скрыть тот факт, что у меня одновременно и больше, и меньше данных для обучения на Заклинательницу Костей, чем думает Нора. У меня уже есть метка мастерства Заклинательницы Костей, поскольку матушка тайно обучала меня, но я солгала, сказав, что на доведывании я была определена в Заклинательницы Костей. Это было не так. Во всяком случае, не в этой реальности.
– Сдается мне, что Нора просто испытывает чувство вины оттого, что один из ее преподавателей убил мою семью, – говорю я, разрезав ботинком кучку палых листьев.
По лицу Брэма пробегает тень.
– Может, это и так, но ей к тому же и не все равно. Ты поймешь сама, когда узнаешь ее получше. – Он ерошит руками свои волосы – и у меня возникает такое чувство, словно я видела у него этот жест уже много-много раз. Я знаю его много лет, поэтому мне едва ли стоит удивляться тому, что он кажется мне таким знакомым. Меня волнует и выбивает из колеи не это, а то, насколько он мне знаком. Потому что очертания его скул, форму его подбородка, нервные движения его пальцев я рассмотрела отнюдь не тогда, когда мы были детьми, а тогда, когда видела мое второе будущее, гадая по сращенной кости моей бабули. Иной возможный вариант, которого Брэм никогда не видал. Для него я всего лишь девушка, которая когда-то вынесла ему несправедливый приговор. Меж тем как он для меня…
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спрашивает он, глядя то на нож в моей руке, то на дерево у меня за спиной.