Вот туда я и доехал, расплатился со знакомым извозчиком – просек, выжига, что я часто туда-сюда летаю и дежурил возле общинного дома постоянно.
Вылез, расправил плечи, перекрестился на здание. Вернее, на домовую церковь Николая Чудотворца на углу четвертого этажа, о наличии которой свидетельствовал небольшой фронтончик с крестом над крышей.
И пошел внутрь. На входе молодой совсем полицейский, видать, только в армии отслужил, хотел меня стопорнуть, да откуда-то вывернулся чин постарше, мгновенно опознал и прям под ручки по лестнице в обрамлении мраморной балюстрады довел до приемной градоначальника.
– Доложи, милай, Григорий Распутин к Владимиру Федоровичу, – рассупонил я шубу, ища взглядом, куда бы ее пристроить.
– Его превосходительство не принимает, – сухо начал было клерк, но приведший меня чин склонился и шепнул ему на ухо пару слов.
Брови секретаря дернулись вверх, он встал и, обозначив поклон, ужом скользнул в еле-еле приоткрытую дверь кабинета.
– Как звать? – обратился я к приведшему.
– Помощник участкового пристава Евстолий Григорьев, – браво отрапортавал тот.
– Ступай, не забуду.
Один вышел, другой вошел – секретарь уже куда почтительнее поклонился и с извинениями попросил подождать, даже чаю предложил.
– А водка в этом доме есть? Нету? Как же вы зимой и без водки? – шокировал я чиновника.
Тот аж растерялся, не понимал, как реагировать.
– Ну нет так нет, подождем насухую.
В приемную несколько раз заходили полицейские чины, всем было объявлено, что градоначальник еще два часа никого принимать не будет, а потом кабинет отворился и оттуда вышли двое в мундирах и двое в костюмах, один из них Филиппов.
Мы раскланялись и секретарь распахнул дверь к градоначальнику.
Кабинет у него был так себе, скромный, я ожидал куда большего. Солидный стол, перед ним два кресла и круглый столик под зеленым сукном, сбоку этажерочка с папками и бумагами, в углу сияет кафелем печь-голландка. На кроваво-красных обоях – портрет действующего императора.
– Прошу, Григорий Ефимович, чем могу быть полезен? – поднялся мне навстречу фон дер Лауниц.
– Стряпчий мне нужен, надежный, Владимир Федорович.
– Так юридический контр в столице море! Любой почтет за честь…
– Не-ет, мне эти крючкотворы не нужны. Свой надобен, чтобы должОн был. Можно из арестантов кого. Есть же по тюрьмам грамотеи?
– Ну… я могу пару-тройку адвокатов арестовать, – пошутил Лауниц.
– Так арестовывать не надо, небось из сицилистов уже и сидит кто, и раскаивается, вот я его бы на поруки и взял.
Градоначальник завис, слегонца с тормозами оказался. Может, Столыпин такого специально искал? Боевой генерал, военная косточка. Не подсидит, прямой как палка.