На пятый день мне пришло в голову, что тюремщики могут наблюдать за мной, мало того, они наблюдают с вероятностью почти сто процентов, и мои упражнения до изнеможения могут их насторожить, ведь я совершенно точно не походил на раздавленную личность. А ведь в первую очередь я должен заставить врага думать, что у него все идет по плану. Это моя цель номер один.
Поэтому, когда я проснулся в следующий раз, привычно скатился со шконки, упал на ладони и привычно начал отжиматься, пришлось менять план действий. Отжавшись пять раз, я картинно рухнул на пол и заскулил:
- Черт, да зачем я все это делаю?! Сука, зачем?! Только силы зря трачу! Ведь понятно, что не выберусь отсюда! В чем смысл? В чем смысл?!!
Последние слова я проорал в потолок со всей той яростью, что заставляла меня сохранять хладнокровие эти дни. Прооравшись, я медленно собрал себя в комок, залез обратно на шконку, и свернулся, как побитая собака.
Вот теперь тюремщики должны быть довольны. Надеюсь, я исполнил свой перфоманс достойно, и они поверили.
Оставшиеся два дня я провел все в той же позе, слезая со шконки только, чтобы поесть и дойти до туалета. Время коротал, пытаясь дословно вспоминать все прочитанные когда-то книги и рассуждая про себя о том, как бы я поступил на месте главного героя.
А еще я украдкой поглядывал на часы.
Тюремщики оказались пунктуальны – спустя ровно неделю после начала моего заключения возле камеры в свете фонаря снова появился лже-Боджер, в сопровождении пары дюжих ребят в сплошных стальных масках, открывающих только глаза.
Странно, что сам ты такую маску не таскаешь, луковый хрен… Я же твою морду запомнил.
- Руки. – лениво велел Боджер.
Я медленно спустился с кровати, украдкой оглядывая эту троицу. Ребята реально большие, да еще и вооруженные, причем не мечом или там булавой, чего подспудно будешь ожидать в таком мире, а короткими дубинками, обернутыми толстыми полосками кожи, из-под которых торчат тряпки. Эдакий аналог резиновой дубинки – убить тяжело, а вырубить или конечность сломать – только дай повод.
Без вариантов. Даже не будь у них дубинок, я бы с ними не справился, да еще и лукового со счетов сбрасывать не стоит – вот уж кто наверняка нож в ботинке держит.
Я медленно и максимально покорно проковылял к прутьям и протянул вперед руки. Лже-Боджер защелкнул на них браслеты кандалов и отошел назад.
Дуболомы наоборот шагнули вперед и вытянули свои дубинки – оказывается, на концах они имел крючки, которыми дуболомы зацепили единственное звено цепи, скрепляющее кандалы. Лже-Боджер кивнул куда-то в сторону, раздался тихий гул и прутья моей камеры поехали в сторону, скрываясь в стене.