Она ничего не ответила. Не смогла. Если бы попыталась, то выдала бы дрожь в голосе, и Костя бы снова начал задавать вопросы.
Девушка лишь поджала дрожащие губы и, сама того не понимая, невольно сжала ладошку Вортекса.
Он бредит. Очевидно, он бредит. Девушка уже ухаживала за ним в таком состоянии и знает, что и как делать.
И сейчас он точно бредит.
Агония не выдержала и на полчаса покинула возлюбленного. Как минимум нужно найти еды.
— Вот, тебе надо покушать. Запустить пищеварение, — через полчаса она уже держала в руках тарелку с тёплой едой, — Тело адаптируется к Акве, и если энергии для этого достаточно, потому что Аква сама её выделяет, то вот белка не хватает, — Агония села на край кровати, набрала ложку и потянула её ко рту рослого ребёнка, — Тебе нужен белок.
— Бевок? Не-е-е-е, — замотал тот головой, — Бевоки… мивые. Они на девевьях живут. Пувыстые… не-е-е…
— Ешь давай. Не выкобенивайся, — она запихала ложку в его всегда открытый рот.
Вортекс забавно держался за одеяло обеими руками и смотрел на Агонию как нашкодивший ребёнок. Он не хотел, чтобы на него ругались. Пришлось жевать.
— Никогда бы не подумала, что снова увижу тебя в этом состоянии, — она улыбнулась, — Помню я тогда долго плакала и думала, что ты умираешь. Уже цветочки на могилку собрала. Как сейчас помню — две ромашки и одну розочку.
— Мы быви внакомы?
— Вместе под столом ползали. Наши… наши родители дружили. Дядя Артур и Адам, — девушка взяла его за руку и погрузилась в воспоминания, — Я была шкодным ребёнком. Всех била. И тебя тоже. Так продолжалось, пока ты не начал бить меня в ответ. Твои родители заставили тебя со мной мириться, и тогда ты впервые случайно проявил Акву — изменил моё ДНК и покрасил волосы в розовый. Мне понравилось, — она улыбнулась, — Так мы начали играть вместе.
Она смотрела в пол и впервые за долгое время чувствовала искреннее, неподдельное счастье, просто вот так вот разговаривая с дорогим ей человеком. Просто вспоминая все моменты, пережитые с ним.
— Ты постоянно из песка что-то строил, я в войнушку играла. Шло время, мы взрослели. И пока у других деток было половое созревание, у тебя… вот это, что сейчас.
— Ты ховошая…
— Ты один так думал.
— Ты очень ховошая…
Снова без ответа. Снова нет сил сдержать дрожь в голосе.
— Скоро… скоро жар спадёт, — она выдохнула, сдерживая покалывания под глазами, — Тебе станет холодно. Если согреешься — через пару часов уже придёшь в норму.
На сей раз молчал разговорчивый в бреду Вортекс.
Вместо ответа он лишь немного вздрогнул, ощущая разливающийся по телу холод.