— Дело было на некой Олдене? — уточнила я. — Я знаю эту историю и склоняюсь к мнению, что он действовал правильно. Полагаю, вы тоже не усмотрели в его действиях прямого нарушения закона, иначе ему не пришлось бы покидать службу по своей воле.
Я перевела взгляд на Джима и увидела, что он изумлённо смотрит на меня.
— От вас ли я это слышу, командор?
— В отставке, комиссар. И вам решать, вернусь я на мостик этого звездолёта или другого. Не думала, что именно кандидатура Фалько вызовет у вас такое сопротивление, но… Думаю, что для принятия окончательного и правильного решения вам следует изучить не только прошлое моих кандидатов в экипаж, но и моё. Многое изменилось с тех пор, как я покинула космофлот, и во мне в том числе. Мои условия и мои координаты вам известны. Всего хорошего.
— Это ваш ответ? — уточнил он.
— Я не повторяю дважды. Привет супруге и детям.
Комиссар повернулся к дверям и теперь уже на полном основании мог взглянуть на своего молчаливого спутника. Тот задумчиво смотрел на меня, потом так же задумчиво взглянул на него и, кивнув на прощание, вышел. Джим задержался лишь на мгновение, но успел обернуться и негромко произнёс:
— Если вы заинтересованы в том, чтоб мы получили достаточный объём информации, о которой вы говорили, то предпримите шаги к тому, чтоб нам её дали.
— Непременно, — кивнула я.
Они ушли. Я посмотрела на папку, которую до сих пор держала в руках. Её не забрали и не сказали, что это секретная информация. Может, расспросить Славу и Лина, что за оборудование установлено на звездолёте? Я швырнула папку на диван и пошла в Сашин кабинет звонить на Киоту, чтоб объяснить моим друзьям из Звёздной инспекции, что они могут рассказать своему начальству о моём участии в своих операциях.
Утро было свежим и слегка туманным. Саша и Лена уже улетели в Москву на работу, прихватив с собой внуков, которые ходили в школу. Алик упёрся, заявив, что обязан показать мне осьминогов, пока я снова не сбежала. Никто не стал спорить, потому что один пропуск занятий в ветеринарном колледже для него и его учителей ничего не значил. Мальчик проходил в год два курса и без конца пропадал в каких-то заказниках, зоопарках и питомниках на добровольной практике. Дома его видели только ночью и только в постели.
Фильм был великолепен. У моего ребенка оказался талант не только зоолога, но и оператора. Он уже загорелся идеей создать собственный цикл передач о восстановлении утраченных видов животных на одном из детских телеканалов. Я с тревогой подумала, что ночевать ему придётся не дома, а в трейлере съёмочной группы.