На свете живут люди разного сорта, под крышей нашего дома тоже собрались разные люди. Я подумала, насколько был бы жесток наш мир, если бы мы судили о человеке, зная лишь несколько черт его характера. Что касается дяди, мы знали о его доброте и не особо тревожились из-за его изменившегося поведения. Мы не думали или старались не думать о том, какие неудобства ему доставляем.
Дядя, работая каждый день, приносил с собой пакет риса, которого хватало на следующий день. Конечно, надо было признать, что не всегда спрос и предложение были равны друг другу. Иногда, если дядя считал, что после ненастной погоды можно будет работать только носильщиком чжиге, он приходил домой, держа в руке связку соленых скумбрий. Когда заработки бывали неважными, он приносил соленые закуски, с которыми можно было съесть вдвое больше риса, чтобы заглушить чувство голода, это было сигналом для матери, что дяде нужна поддержка. Даже в хорошую погоду из-за невезения бывали дни, когда он не мог заработать ни пхуна. В такие дни у него не было сил даже на улыбку, он слабым безжизненным голосом говорил, что сегодня только зря потерял время. В таких случаях мать, выступив вперед и держа машинку «Зингер», всегда утешала его, говоря:
— Собаним, не волнуйтесь. О чем вы беспокоитесь? Если кончится рис, продадим машинку. Когда не везет, самое лучшее — как следует отдохнуть несколько дней.
При этих словах на лице дяди появлялась трагическая решимость, он был искренне убежден, что машинку нужно сохранить во что бы то ни стало. После этого ему обязательно везло, он возвращался, принося с собой довольно объемный пакет риса.
Если сказать, что в то время опорой нашей семьи из двенадцати человек были машинка «Зингер» и чжиге, это не будет преувеличением. Потеряй мы хоть один из столпов, исчезло бы равновесие и существование наше было бы под угрозой. Разумеется, доля тети, торговавшей овощами и зеленью, была немалой. Если мы могли вдоволь есть овощи, то только благодаря тете. Однако она никогда не хвасталась и всегда скромно говорила: «Заработок женщины издревле был небольшим». Почему тетя так говорила? Она ведь никогда не хитрила. Каждое утро она молча, словно занималась делом всей своей жизни, водрузив на голову кванчжури[52], выходила из дома. Она никогда не возвращалась с пустыми руками. Тогда на поле, что находилось в районе Туксом, было изобилие овощей и зелени, даже если захочешь вернуться ни с чем, сделать это было трудно. Как ни странно, тетя была самой счастливой в нашей семье. Я начинала думать, что на самом деле дядя забыл о плохих днях не из-за машинки «Зингер», а благодаря тете, которая сделала все, чтобы он не думал о трудностях, а нам помогла не чувствовать вины за то, что мы ничего не приносим в семью.