Вскоре наступило лето. Первое лето Миляш. Оно было солнечным и теплым. Хадия стала понемногу выходить на волю, соблюдая все меры предосторожности. Она ловко взбиралась по веревочной лестнице через тот лаз и выходила наружу. Поначалу с непривычки Хадие казалось все вокруг страшным и незнакомым, настолько она отвыкла за зиму в пещере от леса, но со временем освоилась и чувствовала себя вольготно.
Однажды, когда пришла ягодная пора, Хадия взяла с собой Миляш. По непонятной причине девочка неожиданно закапризничала и заревела в голос, оказавшись на свежем воздухе. Хадия пыталась развлечь ее сорванными цветами, угощала свежими ягодами, но ребенок не унимался. Тогда Хадия решила, что пока девочку не стоит выводить наружу, видимо, большой мир ее пугает. А сама решила заняться заготовкой припасов на следующую зиму, чтобы не голодать. Видела она и диких коз, протоптавших тропинки к водопою, и другую живность, на которую богаты здешние леса.
В хлопотах и каждодневных заботах незаметно пролетели лето и осень. Снова лег снег на горные склоны и окрестные леса. Снова настала пора проводить время в затворничестве, под сводом пещеры, давшей Хадие с дочерью приют. Запасов пищи за лето и осень сделано было предостаточно, и этой зимой Хадие с Миляш не грозил голод. Правда, кончалась мука, но еще много осталось пшеницы, и можно было толочь зерна на камне и делать лепешки.
И все же, решила Хадия, по весне необходимо будет отправиться в путь. Пора перебираться к людям, в Асанай.
Кроме запасов на зиму, Хадия сделала и еще одно приобретение. Если, конечно, можно так выразиться о живом существе. Как-то охотясь на диких коз, она заметила, что одно из животных отстало. Нагнать козу не составило большого труда. Схватив ее за шею, Хадия присмотрелась и обнаружила, что задняя нога у козы сильно поранена. Следовало бы добить, все равно пропала бы в лесу. Но взглянув в глаза несчастной, Хадия увидела в них столько мольбы и желания жить, что не решилась достать нож и перерезать горло. Вместо этого она привела козу, которой дала кличку «Милка», в пещеру и выходила ее травами и перевязками. Теперь коза уже освоилась и совсем не пугалась ни Хадии, ни Миляш. Сена ей на зиму Хадия заготовила, нарезав ножом довольно большую копну, которую после сушки перенесла в пещеру. К тому же коза, судя по всему, ждала приплода и, даст Аллах, принесет двух-трех козлят. Да и доить можно будет, чтобы было свежее молоко для дочери.
А однажды вечером, когда уже стемнело окончательно и лил дождь, Хадия сидела возле очага, почесывая за ухом козу и ласково разговаривая с ней, вдруг почувствовала, как коза задрожала всем телом, жалобно заблеяла и попыталась вырваться из рук. Насторожившись, Хадия прислушалась, пытаясь различить посторонние звуки, но поначалу ничего, кроме шороха дождя снаружи и треска дров в очаге, не расслышала. И все же что-то ее встревожило.