* * *
…Молчаливая женщина с ним на руках подходит к холмику из желтой глины и плачет навзрыд…
* * *
…Бегает мальчик. Вот он кричит той женщине: «Бабушка!». И они только вдвоем…
* * *
…Держа его с двух сторон, бабушки Хадия и Зубайда ведут его в первый класс…
А что за обрывки смутных воспоминаний проносились до этого в памяти? В Асанай они пришли вдвоем с бабушкой. Откуда? Издалека. Откуда издалека? Может, там далеко и остался род Аюхана? У его сверстников в Асанае есть своя многочисленная родня, но ведь и он не одинок! Бабушка Хадия проговорилась как-то, что весь их род вымер в голодные годы. А мать и отец, как ему рассказывали, погибли от удара молнии. Аюхану было тогда три годика. Не их ли лица смутно мелькают в его воспоминаниях?
Поднявшись, Аюхан прошел в дом и вошел в комнату бабушки. Подошел к старинному сундуку, нащупал ключ, который всегда лежал на своем месте — под яркой подушечкой. В детстве он любил рыться в этом сундуке, украшенном блестящими стальными полосками. С возрастом отвык. Так говорит бабушка. Сейчас вот подошел, отпер замок, но не сразу откинул крышку. Собравшись с духом, открыл, в нос ударил резкий запах нафталина. На самом верху лежат в белом узелке «похоронные принадлежности» бабушки. Она уже много раз обновляла материал на саван, полотенца, платки для раздачи. Что тут еще есть? Вот нож с гладкой ручкой. Похоже, многое ему довелось повидать на своем веку… А на дне, в парчовом мешочке, кусочек кожи размером с ладонь. А вот и его, Аюхана, игрушка — маленький сайдак. Взяв в руки лук, Аюхан почувствовал его тепло и подумал: такое наследство могло достаться только от отца. А где он, отец? Кто он?.. Сложив вещи на прежнее место, Аюхан запер сундук и положил ключ на место. Посмотрел в окно: на западе зарделась вечерняя заря. Перевел взгляд на портрет на стене, на котором были изображены обе бабушки. Скоро исполняется сорок лет со дня смерти бабушки Зубайды. Глаза у нее всегда, сколько помнит Аюхан, были грустные. Наверное потому, что и муж, и сын не вернулись с фронта. Вот и с фотографии она смотрит печальным взором, словно и сейчас оплакивает своих родных.
А ведь глаза и брови, и нос у бабушки Зубайды, подумал Аюхан, как две капли воды Ильясовы. В бабушку Зубайду пошел сын… А с какой бы это стати, ведь она не родная вовсе, а названая?!
Аюхан решительно вышел из дома, быстренько запряг лошадь и тоже отправился на пасеку, томимый неясными предчувствиями. Словно что-то очень важное должно произойти сегодня, что-то такое, чего он, Аюхан, пропустить никак не может. Ощущения были какие-то смутные, расплывчатые, но в душе от этого становилось еще тревожнее. Одно Аюхан знал точно: надо непременно повидать бабушку, поговорить, не оставляя это на потом. Разбередила его душу жена…