Брак Тео не был удачным, вероятно, потому, что он не мог забыть Дуню, хотя уже давно потерял ее след. Линда, привыкшая всегда быть на первом месте, знала о любви Тео к Дуне. Но с этим она ничего не могла поделать. В общем-то не она была виновата в развале их союза. Возможно, все сложилось бы иначе, если б не международная встреча художников, графиков и декораторов в Штутгарте, куда он отправился в виде исключения. Вот там-то и подошла к нему Дуня:
— Привет, Тео, как дела?
Как будто они расстались только вчера. Он попросил Линду о разводе. Покинул и Амелию, которую так сильно любил, и отправился в Штутгарт, чтобы быть поближе к Дуне. Но Дуня была слишком занята, чтобы жить вместе с Тео, к тому же не хотела становиться причиной развода. Итак, Тео устремился в эту переменчивую, напоенную любовью жизнь, пока не появился Хабердитцель.
— Так дело не пойдет, — заявил он, — ты же загонишь себя!
Хели организовал встречу Тео и Дуни. И после нее все пошло по-другому. Они вновь открыли друг друга для себя и в конце концов решили пожениться.
В течение долгих лет они сумели сохранить свою любовь, но, к сожалению, не смогли преодолеть неугомонности Дуни и его тщеславия.
— Тео, дорогой! — Голос в трубке вернул его к действительности. — Сегодня уже очень поздно. Но завтра я приеду обязательно, примерно к обеду. И буду с тобой так долго, сколько тебе захочется.
— Что касается меня, то оставайся навсегда, — вздыхая, ответил он. — Нам надо так много наверстать.
— Как скажешь, дорогой.
Донеслись громкие голоса, вероятно, телевизионщиков. В них звучало нетерпение. Дуня была вынуждена положить трубку.
Теобальду потребовалось несколько секунд, чтобы, вздохнув поглубже, взять себя в руки.
Он уже отвык от таких эмоций. Слишком много всего. Силы его иссякли.
— В чем дело? — Хели вопросительно поднял брови. — Когда она приедет?
— Только не сегодня, — тихо ответил Теобальд, опуская голову.
— Бедняга! — Пытаясь утешить, Хабердитцель обнял друга за плечи. — А что мы будем делать с ухажером Амелии?
Тео пожал плечами.
— Выпроводить его ведь мы не сможем. Или все-таки?…
— Да, это неудобно.
— Но и позволить ему ночевать в комнате Амелии мы тоже не можем.
— Ни в коем случае!
Они вели себя как два отца, обеспокоенных вопросами воспитания несовершеннолетней дочери.
— Я приготовлю ему комнату в стиле рококо, — предложил Хели.
— Розовую? Где кровать под балдахином с помпонами? — ухмыльнулся Теобальд.
— И туалетный столик мадам Помпадур, — захихикал Хели.
Комната в стиле рококо сохранилась с тех пор, когда дом еще являлся летней резиденцией настоятеля. Комната, имевшая историческую ценность, отжила свой век, и Теобальд с помощью Хели отреставрировал ее. Она стала «показательной комнатой», демонстрируемой гостям во время выставок. Тогда Хели Хабердитцель открывал двери и торжественно провозглашал: