— Магрет, — умоляюще сказал он, — думаешь, нам стоит проходить через все это?
— Проходить через… что? — спросила Маргарет.
— Через… через женитьбу.
— Ты не хочешь жениться на мне? — спросила Маргарет с внезапным блеском в глазах.
Это встревожило Пенни.
— Нет, — без обиняков ответил он.
Маргарет встала и глубоко вздохнула.
— О, спасибо, огромное спасибо, — тихо сказала она.
Пенни уставился на нее с растущим чувством обиды. «Спасибо» было последним словом, которое он ожидал услышать.
— Спасибо? Спасибо? За что, черт побери, спасибо?
Маргарет была слишком довольна, чтобы обращать внимание на грубость.
— О, Пенни, я тоже не хочу за тебя замуж. Я собиралась пройти через это лишь, чтобы не расстраивать тебя. Ты не представляешь, какое облегчение услышать, что для тебя это неважно.
Пенни помрачнел. Одно дело объяснять женщине, что не слишком хочешь на ней жениться, другое — обнаружить, что она довольна этим.
— Я предложил тебе из жалости, как-то так, Магрет, — сказал он.
Маргарет улыбнулась. Гриском вышел на сцену — прабабушка Пенни была из Грискомов.
— Звучит не слишком забавно, — прошептала она. — И, если ты не против… очень прошу запомнить, что меня зовут Маргарет — не Магрет. Вот твое кольцо, а у меня сегодня вечером есть дело поважней.
И Пенни ушел, выпровоженный столь холодно, чопорно, сурово, без рукопожатия, поклона или прощального взгляда.
Он был оскорблен.
Важным делом, которое собиралась сделать Маргарет, было написать письмо. Она плакала не просто из-за того, что собиралась замуж за Пенни, а потому что прекрасная мечта, неожиданно, невероятно, загадочно, могла бы осуществиться, если бы ей не приходилось выходить замуж. А сейчас, когда помолвка разорвана, мечта могла стать явью. Письмо предназначалось Найджелу Пенхаллоу.
Когда оно было написано, Маргарет почувствовала себя удивительно молодой, словно жизнь внезапно вернула ей прошедшие тридцать лет. Она вышла из дома, в сентябрьский лунный вечер, чтобы посетить Шепчущиеся Ветра. Она станет здесь хозяйкой — этого дорогого сердцу милого местечка. Все красоты сада будут обласканы и любимы, а домик дважды в год побелен, чтобы всегда сиял, как жемчужина. Она будет проводить здесь холодные изысканные утра, серые милые вечера, слушать по ночам, как плачет для нее ветер. Здесь будет так чудесно тихо, никто не сможет открыть дверь, не постучав. Она останется одна со своими мечтами. Сможет плакать, смеяться и… браниться, если захочет. И сможет усыновить ребенка. Малыша с ямочками, милыми ароматными складочками, голубыми глазами и золотыми локонами. Где-то должен быть малыш, просто ожидающий быть обласканным.