— Легко, — холодно ответил Роджер.
— О, да, полагаю, тебе нравятся пышечки, — усмехнулся Питер, — как Салли Уильяма И…. или малютки вроде Гей Пенхаллоу. Роджер, ты не знаешь, что это значит — любить. Это ад… это рай… это ужас и восторг. О, Роджер, почему ты не влюблен?
Роджеру никогда не грозила опасность влюбиться в Донну Дарк. Более того, ему не слишком нравилась ни она, ни ее притворство, хоть он не подозревал, что последнее было лишь жалким способом заполнить пустоту жизни. И ему не слишком нравился Питер. Но он сочувствовал ему.
— Я передам Донне твое сообщение…
— Письмо…
— Нет, она не сможет прочитать. У нее же болят глаза…
— Послушай, Роджер. Я должен увидеть Донну, должен, клянусь плащеносным павианом. Имей сердце, Роджер, проведи меня в дом. Они должны открыть тебе дверь, а как только я окажусь внутри, никакой дьявол не помешает мне увидеть ее… эта Текла, она способна убить ее… вся эта банда, что терзает ее…. Эта змея Вирджиния… она день и ночь с нею, травит ее ядом против меня.
— Хватит тараторить, Питер. Подумай, как скандал в доме отразится на Донне. Он повредит ей, если не убьёт. Текла — прекрасная сиделка, какой бы она ни была, а мысли Донны так полны тобой, что вряд ли кто-то сможет отравить их… весь ее бред вращается вокруг тебя… видел бы ты при этом лицо Утопленника Джона.
— Она бредит, моя бедняжка? О, Роджер Пенхаллоу, ты что-то скрываешь от меня? Я тут встретил Лунного человека. Он так странно взглянул на меня. Говорят, старый олух — ясновидец, знает, когда кто умрет. Пневмония всегда была фатальной в этой семье, мать Донны умерла от нее. Ради Бога, скажи мне правду…
— Питер Пенхаллоу, если ты не выбросишь все это из головы, я ударю тебя дважды — один раз от себя, а второй — от Утопленника Джона. Донна выздоравливает. Ты ведешь себя, словно единственный на свете, кто когда-либо любил.
— Именно так, — сказал Питер. — Ты ничего не знаешь о любви, Роджер. Говорят, ты влюблен в Гей Пенхаллоу. Ладно, я не любитель младенцев, но будь я на твоем месте, этот манекенщик, Ноэль Гибсон, не увел бы ее от меня. Ты трусливый щенок, Роджер, у тебя в жилах вода, а не кровь.
— У меня есть здравый смысл, — сухо ответил Роджер.
— Что доказывает, что ты ничего не знаешь о любви, — с победным видом заявил Питер. — Никто не может рассуждать здраво, будучи влюбленным. Это божественное безумие, Роджер. О, Роджер, ты мне никогда особо не нравился, но сейчас я чувствую, что не могу расстаться с тобой. Только подумать, через несколько минут ты увидишь Донну… о, скажи ей… скажи ей…