Беглецы (Пейвер) - страница 33

У девочки такие же темные глаза и кудрявые волосы, как у жрицы. Наверное, мать и дочь. Но если женщина напоминает грациозную хищную птицу, то девочка – всего лишь тощий неоперившийся птенец. На ней пурпурная туника, расшитая блестящими золотистыми пчелами. Одежда праздничная, но лицо мрачнее тучи. Вот она зашагала навстречу матери, выкрикивая что-то злое на непонятном языке.

Жрица произнесла одно только слово и взмахнула рукой, и девочка осеклась и застыла, дрожа от едва сдерживаемого гнева. Жрица снова повернулась к Морю. Дочь не добилась от нее того, чего хотела.

Молодой человек – должно быть, раб – подошел к девочке и дотронулся до ее плеча, но та стряхнула его руку. На кефтийца парень не похож. Да и вообще, Гилас таких людей не встречал. Кожа красновато-коричневая, глаза густо обведены черной краской. На парне юбка из небеленого льна и амулет в виде широко распахнутого глаза. Лицо чисто выбрито, но для кефтийцев это, похоже, обычное дело. Гораздо больше Гиласа удивила гладкая, как шар, коричневая голова.

Вот раб опять положил руку девочке на плечо и указал в сторону шатра. Тут она поникла, сдалась и последовала за ним.

Между тем вино оказало свое действие: в лагере кефтийцев стало шумно. Мужчины, покачиваясь, заходили за деревья, потом возвращались к огню. Вот показалась Луна. Наконец гул голосов затих, и в шатрах стало темно. У костра остался всего один стражник, но вскоре и он захрапел.

Затаив дыхание, Гилас прокрался мимо шатров и нырнул за высокий валун в нескольких шагах от огня. Осталось преодолеть самый опасный отрезок пути: прибрежную гальку. Жаль только, Луна ярко светит.

Мальчик собрался было совершить последний рывок, но вдруг из шатра жрицы выскользнула темная фигура и устремилась в его сторону. Гилас сразу узнал девчонку. Только ее не хватало! «Принесло же тебя на мою голову!» – про себя ругался Гилас.

Вот она подошла совсем близко. Даже стало слышно позвякивание браслетов. У Гиласа замерло сердце. Но дочка жрицы его не заметила. Подошла к костру, остановилась и уставилась на огонь так, будто именно его винила во всех своих бедах. Кулаки плотно сжаты, тело напряжено, как натянутая струна.

«Видно, с жиру бесится», – подумал Гилас. Где-то в Горах борется за жизнь Исси, а у этой богатой девчонки есть все, чего душа пожелает: рабы, роскошные одежды, а мяса столько, что не съесть. Жила бы да радовалась, так нет – все равно чем-то недовольна!

Вдруг девочка вытащила из огня головню и подула на нее. Кончик засветился красным. Она устремила на тлеющий кусок дерева такой пристальный, неподвижный взгляд, что Гиласу стало не по себе.