— Отойдите… пожалуйста, — процедил я.
— Э-э-э? — он чуть сильнее сжал мою шею, видимо думая, что я нарываюсь, — А с хера ли? Указываешь мне?
Я почувствовал его хватку. Он явно меня чуть придушивал.
«Ну, я старался…»
Мне не до него. Я не хочу с ним ни болтать, ни заводить приятельские отношения.
Пора с этим заканчивать.
— Отойди. От тебя несёт, — я повернулся и посмотрел на него пустыми, холодными глазами, — Свинья.
Он резко замолчал. Его глаза округлились.
— Ч-чё?.. Че?! — это явно не укладывалось в его систему пивных координат.
— Если не отойдёшь, я тебе челюсть раскрошу, — я выбил его руку со своего плеча, — Исчезни.
Рыженькая барменша услышала нас. Она, прервав разлив на середине, чуть испуганно на нас повернулась.
— Да ты оху…
Он выпрямился во весь рост.
Стоит сзади-справа. Ростом чуть ниже меня. Идеально.
Я подскакиваю и с разворота пробиваю ему локтем в челюсть. Накопленный импульс высекает костную структуру из пазов и щёлкает рубильники в голове жирдяя. Весь его гонор моментально уходит, кружка выпадает из обмякшей руки, а сам азиат уже наполовину в царстве снов и рисовых полей.
Я хватаю его за волосы и не даю упасть.
— Я же просил, — процедил я, смотря прямо в его стеклянные, ничего не понимающие глаза, — Ты глухой? Ты тупой? Ты хоть человеческую речь осознаешь, бухое животное?
Его дружки тут же подскочили со своих мест, а барменша выхватила рацию из кармана и начала в неё что-то говорить.
— Я же сказал — челюсть.
Я схватил его за волосы, напряг руку и вбил челюстью прямо в барную стойку. Он замычал и задёргал ногами.
Я вбил снова. Прыснула кровь. Алые струйки побежали по дереву стойки.
Удивительно, но сознание он не потерял.
— Учись вести себя как человек. А если нажираешься, то и оставайся в загоне, свинья.
Я вбиваю его снова. Край барной стойки входит чуть дальше обычного, а мужчина теряет создание.
Я сломал его челюсть. Как и обещал.
Я же сдерживаю обещания.
— Может так ты поймёшь, — я отпустил жирную кунг-фу панду, и та свалилась на пол, — Тц, только кровью меня замарал.
«Мерзость»
Я сел обратно и осмотрелся. Справа барная стойка была в крови. Чуть дальше — ко мне уже бежали его рисовые дружки. Ну а рядом с ними стояла моя миленькая барменша с неописуемым выражением на лице.
Шок, страх, удивление и… заинтересованность — вот что я смог прочитать.
«Люблю этот вид», — я улыбнулся девушке, — «Когда понимают, что я совершенно не вписываюсь в их мелкий мирок»
К этому моменту подбежали чинг-чонги. Вот они, слева направо.
— Т-ты чё сделал?! — провизжал самый худой из них, который весил килограмм девяносто.