– Да нет, все нормально, просто немного грустно, – сквозь слезы улыбнулась Люда.
– Понимаю тебя, девочка, – приобняла ее кадровичка за плечи. – Мы тоже все успели тебя полюбить. Ты забегай к нам, когда будешь в Москве. Всегда тебе рады.
– Спасибо вам за все! – с чувством ответила Люда и поспешила на выход, пока не расчувствовалась еще сильнее.
За остаток последнего своего рабочего дня Люда еще не раз успела всплакнуть, так тепло ее провожали всем коллективом. И еще она тихо радовалась, что ни Артема, ни Ларисы так и не увидела, покидая кабинет насовсем и прощаясь со всеми теперь уже бывшими сотрудниками.
Следующие три дня Люда была так занята, что на посторонние мысли не оставалось времени от слова «совсем». Первым делом во вторник она позвонила Курбатову и сообщила об окончательном согласии на работу у него и переезде в другой город. Реакция его была сдержанно-радостной, и он пообещал, что к ее приезду уже и рабочее место, и корпоративное жилье будут готовы.
Потом она съездила на вокзал и купила билет на поезд. Вот теперь она знала точно, что уезжает в четверг вечером, а с понедельника выходит на новое место работы.
И началось!.. Мама ей целыми днями собирала вещи в дорогу. И это не считая каждодневных походов по магазинам за разными полезными мелочами, которых дома лишних нет, но Люде они обязательно пригодятся на новом месте. Скалки, мялки, чеснокодавилки… полотенца кухонные, банные, постельное белье… подушки!
– Мам! Ну подушки-то куда?! Как я их потащу? – взмолилась в очередной раз Люда. – Ты еще мне матрас с собой упакуй!
– Ох, доча, а ведь про матрас ты права, – в растерянности опустилась мама на стул в ее комнате, которая сейчас больше напоминала поле боя, где в роли жертв выступали разложенные повсюду стопки самых разных вещей. – Как же ты там без матраса? Может, сказать папе, чтоб принес из подвала твой старенький? – засуетилась она. – Он, конечно, истончился за годы, но…
– Мам! Не потащу я с собой ни матрас, ни подушки! – вскричала Люда и даже перегородила собой дверной проем, чтоб родительница не привлекла на подмогу тяжелую артиллерию в лице отца.
– Ну знаешь! – возмущенно отдувалась мама. – Ладно, матрас, наверное, и правда слишком. Хотя, я уверена, что спать тебе там будет не на чем. Вот поставят тебе кровать-развалюху с панцирной сеткой. На нее взгромоздишься? А подушки возьмешь. Я тебе парочку так упакую, что никто и не подумает, что там подушки.
– Мам…
– Ну что, мам?! Я же тебя не на помойке нашла! Да и ты привыкла к комфорту. Господи! Ну куда ты собралась?! Ведь совершенно не приучена к самостоятельной жизни! – и пустила уже не первую за день слезу, причитая на тему, что сгинет ее единственная и ненаглядная дочь в чужом и холодном городе.