— Если вам это так принципиально, я приходила к нему каждое утро, в одно и то же время. Олегу Владиславовичу нравилось, чтобы его будила я, а не будильник. Вам нужны более детальные подробности?
— Пока не надо, — отмахнулся полковник. — Хотя, каждый день, это, конечно. — не окончив фразу, Изотов завистливо причмокнул губами. — Только уточните, пожалуйста, вчера утром вы тоже приходили к Зарецкому?
— Нет, — Алла медленно покачала головой, — в предыдущий вечер мы все столько выпили, что с утра было не то состояние, чтобы куда-то идти.
— Да уж, посидели мы знатно, — подтвердил Кожемякин, — уж на что у меня котелок крепкий, и то наутро гудел.
— Допустим, — не стал развивать тему Изотов. — Что было сегодня? Вы постучали, открыли дверь. Что потом?
— Потом я вошла в номер и сразу увидела Олега. Олега Вячеславовича. Он лежал на полу, а вокруг его головы на ковре темнело огромное пятно. Я сразу догадалась, что это кровь. Не знаю, как именно, но догадалась. Бросилась к нему, стала тормошить и только тогда поняла, что Олег уже умер.
— А статуэтку вы тоже тормошили? — иронично скривив губы, задал очередной вопрос Изотов. — Она что, подавала признаки жизни?
— Эта фигурка лежала у Олега прямо на груди. Большая часть на груди, а голова прямо на лице. Когда я бросилась к Олегу, не помню точно, что сделала, кажется, просто откинула ее в сторону, вот и все.
— Очень любопытно, — в очередной раз произнес Изотов и, оглянувшись, быстро подмигнул Илье. — Ответьте мне еще на один вопрос. А когда вы, собственно, закричали? Такие крики были отчаянные, весь дом всполошился.
Алла ответила не сразу. Несколько мгновений она хмурила брови, словно пытаясь что-то вспомнить, затем, наконец, неуверенным тоном произнесла:
— Знаете, я не могу сказать точно, как все было. Когда я поняла, что Олег уже не дышит, я сперва хотела бежать, чтобы позвать кого-то на помощь, вскочила на ноги, и тут со мной что-то случилось. И голова налилась тяжестью, и ноги. Я и шагу не могла сделать. И вот тогда, кажется, я закричала, а потом просто куда-то провалилась и пришла в себя только в своем номере.
— Странно, очень странно, — полковник вновь оглянулся на Лунина, словно призывая Илью разделить с ним удивление, — и кричали вы для теряющей сознание весьма бодро, да и провалились потом очень удачно. Прямо в кресло. Не каждый так сумеет, Алла Георгиевна.
— Вы не хотите мне верить? — В голосе Аллы одновременно звучали и обида, и искреннее недоумение.
— Хочу, — заверил ее Изотов, — я бы сказал, хочу с неистовой силой. Посему, дорогая Алла Георгиевна, мы с вами сейчас поднимемся наверх и проведем еще один небольшой эксперимент.