— А чем вы их? — загорелый подмигнул Лунину. — Чем состарили? Утюгом прижигали?
Илья вздохнул, ему отчего-то совсем не хотелось делиться опытом с собеседником.
— Чаем, — наконец отозвался Лунин, — зеленым чаем. На две минуты замочить надо, а потом, да, утюгом прогладить.
— Чаем, это правильно. Ровный цвет получается. Одобряю. Ну все. Прощайте, Лунин. Если будете вести себя правильно, то мы вряд ли где-то пересечемся. Ну а если, — улыбка превратилась в недобрый оскал, — что-то пойдет не так, то по вам будут работать уже другие люди.
Смысла доставать из конверта фотографии не было. Они и так стояли у него перед глазами. Мама. Папа. Ира. Пашка. Ну и заодно Рокси, которая и так была рядом. Самые близкие для него.
Люди? А как же Рокси?
Существа? Нет, это как-то звучит неправильно.
«Просто самые близкие», — пришел на выручку невидимый любитель поболтать с Луниным.
Да, самые близкие, мысленно согласился Илья. Важнее которых для него нет никого. Все остальное.
— Уже не важно, — пробормотал он вслух, доставая из кармана телефон.
Несколько раз коснувшись экрана, он поднес смартфон к уху и, после нескольких секунд ожидания, оживленно затараторил:
— Привет, мам! Прости, пришлось срочно уехать. Да, в командировку. Нижнеилецк. Унылый городишко, даже рассказывать нечего. Что? Ты представляешь, так получилось, у меня телефон умер, а починить негде было. Ну, прости. Что? Ах, Хованский. Ну да, я просил его, чтобы он тебя набрал. Еще неделю назад. Позавчера только? Ну что поделать. Мамуль, ты прости. Обещаю, теперь буду звонить чаще. Хорошо, заеду. На днях. На днях непременно заеду. Целую!
Закончив разговор, Илья вышел из-за стола и положил конверт с фотографиями на холодильник. Ближайшее время они ему вряд ли понадобятся.
Глава 17,
в которой Пашка упускает возможность неплохо заработать
— Мне сегодня звонили, — Корнилов бросил короткий взгляд на Ирину, не переставая нарезать овощи, — завтра можно будет получить тела. Вернее.
Стремительно мелькающий над разделочной доской нож на мгновение замер.
— В общем, гробы будут закрытые, — вздохнул Игорь.
— Жуткая смерть, — пробормотала сидевшая у окна Шестакова. — Я бы не хотела так умереть.
— Ирусик! — Высыпав в салатницу нарезанный аккуратными ломтиками огурец, Корнилов положил на доску пучок петрушки. — Мне кажется, тебе рано думать о смерти. Вернее, о ней лучше вообще не думать.
— Они тоже не думали. — Ирина тяжело вздохнула.
— Не думали, — положив нож на разделочную доску, Игорь уселся на соседний стул и попытался заглянуть Ирине в глаза. — Очень хорошо, что не думали. Если уж смерть неизбежна, то пусть она будет внезапной. Ну и быстрой. В принципе, других требований у меня к ней нет, хотя не уверен, что и эти кто-нибудь выслушает.