— Ага, скоро к награде представят, — проворчал я недовольный его приходом.
— Не, Альберт, кто бы что ни говорил, но провести обыск без приказа от начальства и без санкции прокурора — это сильно. Могешь! — он картинно побил кулаков в ладонь и заржал.
— Окей, побуду для тебя примером, — покладисто согласился я.
Гогоча на весь кабинет Денис по-дружески долбанул мне по спине.
— Ты поаккуратнее, убьешь ведь героя. Кем потом восторгаться будешь?
— Это да, другого такого Альберта захочешь — не найдешь, — и опять заржал, гаденыш.
Что-то я сегодня с утра всех веселю. Когда уже этот день одного клоуна закончится?
— На оперативку! — заглянула в кабинет помощник следователя Ирочка, и Войченко переключился на нее.
Сбил девушку с траектории, донжуан местечковый, и соседний кабинет она в обходе пропустила. Пришлось звать свою начальницу самому.
— Люда, ты идешь? — заглянул я к ней.
— Убирайся!
Нихрена себе прием.
Журбина сидела в кресле и курила, стряхивая пепел в кружку.
— Ты же вроде не куришь? — переступил я порог.
— Ты не слышишь, что я тебе говорю?! — она обожгла меня злым взглядом. — Закрой дверь с той стороны!
— На оперативку всех позвали, — сообщил я ей и вышел.
— Идите вы все в жопу! — услышал я в спину. Дальнейшие ругательства заглушила захлопнувшаяся дверь.
Значит помашем рукой нашим с начальницей хорошим отношениям. По ходу они себя изжили.
Мы, нераскрытчики, со своей «Камчатки» прибывали на оперативные совещания самыми последними. Вот и в этот раз я зашел в кабинет начальника следствия, когда там уже были все.
Встретили меня коллеги заинтересованными взглядами, несколькими хлопками в ладоши и возгласом «Красавчик!». Это не удержалась старший следователь Акимова, что ехидно мне улыбалась.
— Добрый вечер, — решил я быть вежливым, гадая про себя, позволено ли мне будет сегодня занять, уже ставшее родным, кресло.
— Ну что там у тебя? — нетерпеливо спросил меня Головачев.
— У меня все по плану, товарищ подполковник. Сотрудника сберкассы допросил, выписку по номерам купюр получил. Они частично совпали с изъятыми при обыске, — бодро отчитался я, кладя перед начальником озвученные документы, а также протокол обыска.
Изучал Головачев материалы дела в абсолютной тишине. По мере моего доклада лица коллег вытягивались, а сейчас все напряженно ждали реакции начальства. Подтвердит ли тот мои слова.
— По краю ведь, Альберт, прошел, — Головачев поднял на меня взгляд. — Ты это понимаешь? — строго спросил он.
— Так точно, товарищ подполковник, — и не подумал я спорить.
— Овсянникова своего срочно в розыск объявляй, — перешел тот к распоряжениям. — И документы больше не рви, — подполковник усмехнулся.