— Информацию, — не замедлил я с ответом. — Я так-то дела здесь расследую, в основном хищения, — и сразу же увел разговор в сторону. — Может очную ставку с этим вашим Казанцевым проведем?
— Он сбежал из города, — скрежетнул зубами Левашов. — Но мы обязательно его найдем, — добавил он многообещающе.
— С простреленной ногой сбежал? — уточнил я, откровенно издеваясь. — А на медицинские документы можно взглянуть? Не мог же человек при таком ранении не обратиться к врачу.
— Вот давай без этого, — капитан поморщился. — Ты прекрасно знаешь, что пуля лишь слегка задела ему кожу.
— Откуда? — я возмутился. — Вот вы рассказали и узнал.
Головачев все это время задумчиво наблюдал за нашей пикировкой. Неожиданно подполковник выдернул из рук Левашова исписанный лист бумаги и передал его мне.
— На читай!
Я послушно углубился в текст заявления.
— Первого ноября, около двадцати двух часов в подъезде моего дома, расположенного по адресу… на меня напал следователь Чапыра. Оглушил меня, засунул в рот кляп и затащил на чердак, где приковал наручниками к трубе. Затем он потребовал у меня вернуть украденное у него в автобусе служебное удостоверение, а когда я начал объяснять, что ничего у него не крал, он выстрелил мне в ногу из пистолета Макарова.
— Вот мое удостоверение, — я отвлекся от занимательного чтения, подошел к висящему у двери на вешалке пуховику, достал из внутреннего кармана ксиву и продемонстрировал ее начальству.
— Это ничего не значит, ты вчера мог вернуть себе удостоверение, — первый отмер Курбанов.
— В мое дежурство в четверг приезжали проверяющие из городского УВД. Если бы у меня в тот день не оказалось ксивы, вы бы первым об этом узнали, — отбил я атаку.
— Допустим, — майор о чем-то задумался, а я продолжил.
— Я не понимаю, — подала голос Журбина, окрыленная тем, что предъявленное ее подчиненному обвинение пока не находит подтверждения. — Зачем Чапыра стрелял Казанцеву в ногу, если тот щипач и украл его удостоверение? Логичнее же прострелить ему руку, чтобы больше не повадно было?
— Людмила Андреевна, да, походу, меня за дебила здесь считают, раз верят в то, что я мог стрелять в гражданского из табельного оружия. Еще и делать это на чердаке, откуда звук от выстрела по всему дому разнесется, — я по очереди обвел всех присутствующих взглядом и уперся им в Левашова.
— Ты подстраховался и заглушил звук выстрела, — процедил тот, чувствуя, как его позиция слабеет.
— А точно, у меня же пистолет с глушителем, особая модификация, специально для следователя Чапыры, — глядя на капитана, я рассмеялся, дожимая его.