– Не знаю, – говорю я, подходя к своей кровати. – Я считаю, что желание Эшли какое-то расплывчатое. Несуразность хороша только для чего-то конкретного. Но ты можешь начать с того, что станешь подмешивать им в воду наркотики, тогда у них будет сильно кружиться голова и они не смогут даже прочитать сценарий. И ты автоматически станешь помощником режиссера.
– Не хочу автоматически, – возражает Эшли. – С меня будет довольно, если в этом году меня назначат ответственной за освещение.
– Может, нам следует мечтать о чем-то более глобальном? – задумывается Джордж. – Скажем, я захочу исполнять в спектакле ВСЕ роли!
– Только через мой труп! – подает голос Паз с койки над койкой Джорджа. – Я собираюсь стать отпадной Роуз. Ты в самом деле хочешь спеть «Испанскую розу»?
– Справедливое замечание. Мне нужны все роли, кроме роли Роуз, которую пусть играет Паз.
– Я стану гвоздем программы, – обещает Паз, и мы все смеемся.
Дверь домика открывается, и входит Марк, все еще в платье и гриме Дианы, но уже держа парик в руке. Мы разражаемся аплодисментами. Марк отвешивает несколько поклонов.
– Спасибо, спасибо, думаю, сегодняшнее шоу удалось.
– С каждым годом оно становится все лучше, – замечает Кристал, оторвавшись от разговора с кем-то из ребят.
– Поможете мне разоблачиться? – просит Марк, и Кристал подбегает к нему, чтобы расстегнуть молнию на платье. – Надеюсь, вам было весело. Но завтра прослушивание, и всем пора баиньки. Ну. – Он смотрит на меня испепеляющим взглядом Дианы. – На прослушивание пойдет большинство из вас.
– Я бы с удовольствием поработал на два фронта, – говорю я.
Он вразвалку подходит, придерживая руками расстегнутое платье, и садится на мою кровать.
– Мне остается надеяться, что это лето не станет для тебя большим разочарованием. Помни, ты не сможешь подключиться к репетициям с опозданием. Может, я смогу пристроить тебя куда-нибудь, но это будут либо танцы, либо массовка.
– Знаю. Просто я… Разве тебе не приходилось совершать безумства ради любви?
– Чего только я не вытворял. – Он откидывается назад. Подол платья ползет вниз. – Был один мальчик, мы с ним пели в хоре в «Забавной мордашке» во время круиза, начавшегося в Майами. Он был очень красив, и у него был большой… – Кристал кашляет, и Марк останавливается и смотрит на меня и других ребят, слушающих его. – Потенциал. Действительно большой. Но у него был также и бойфренд. Но этот бойфренд не принимал участия в круизе. И я сказал ему, что знаю этого парня и что он не стал бы возражать, если бы я оказался его заместителем. Ну разве это не безумство? Он несколько раз звонил мне, очень сердитый, когда круиз подошел к концу. И я это заслужил. С тех пор я не могу работать в Майами. То, что делаешь ты, – глупость такого же масштаба.