– Значит, мне больше достанется. Что ж, Эллери Даунинг, ты, стало быть, возомнила себя королевой фей?
– Я… что?
Он показал на незаконченный венок у меня на коленях.
– Не сочти за грубость, но тебе лучше выбрать другие цветы. Желтые тебе совсем не подходят. Нужно что-нибудь, что сочеталось бы с твоим розовым румянцем. – Он сорвал кремовый цветок клевера и поднес к моему лицу. – Вот это подойдет намного лучше.
– Это не мне, – возразила я, уклоняясь, пока Прайс не догадался, как сильно мне хочется, чтобы его пальцы случайно коснулись моей кожи. – Это сестре на день рождения.
– Сегодня?
Я кивнула.
– Тогда непременно передай ей мои наилучшие пожелания.
– А от кого передать? – спросила я, испытав вдруг прилив смелости.
Он помедлил, внимательно рассматривая меня. Сегодня его глаза были теплого янтарного цвета.
– От Прайса, разумеется.
– Не может быть, чтобы тебя на самом деле так звали.
Он улыбнулся, и я заметила две ямочки точно посередине его щек.
– Почему нет?
– Это имя тебе совсем не подходит, – сказала я, обратив его же слова против него.
На его щеках снова мелькнули ямочки, и я сорвала несколько цветов, чтобы отвлечься.
– Ладно, ладно. Я соврал твоему отцу. Ты, знаешь ли, ужасно проницательна. – Он сорвал еще один клевер и оплел его вокруг первого.
– Зачем тебе врать?
Он добавил еще цветок в цепочку, потом еще один.
– Я здесь недавно. Никого не знаю. Меня тоже никто не знает. С чего мне разбрасываться своим именем?
– Чтобы люди могли узнать тебя получше.
Он пожал плечами:
– Ты и так можешь узнать обо мне что угодно. Имя не меняет моей сути.
– А фамилия?
Юноша фыркнул, а его тон стал мрачным:
– А фамилия вообще не имеет никакого отношения к моей сути.
Он сказал папе, что путешествует без родителей – интересно почему? Сам ушел из дома? Или его разлучили с родителями? Может, они в плену или погибли? В Эмити-Фолз редко доходили вести из внешнего мира, но я знала, что на западе бродят бандиты, которые нападают на караваны, крадут припасы и деньги и уносятся прочь в клубах пыли. Некоторые из них пользовались большей известностью, чем те, кто их ловил. Может, отец этого юноши бандит? Может, его фамилия запятнана чужими преступлениями?
– Расскажи мне об имениннице, – попросил он, ловко меняя тему. – Она младше или старше тебя?
– Младше. Ей сегодня исполняется восемь.
Неподалеку от него из камней торчали несколько цветков горного старожила, и я потянулась к ним, чтобы сорвать один. Этот желтый цветок отлично подходил на роль главного самоцвета в золотой короне.
– А как ее зовут?
Я скептически приподняла бровь: