— Я был там в ту судьбоносную ночь, — тон Мервина изменился, зазвучал почти мечтательно. — Именно я помог Дракону пробить Барьер-между-мирами. Ты, верно, не знаешь, принцесса, но в нашем мире сделать это можно только из дворца Шоралл. Все же недаром столько лет я прослужил королевским таиртом. Хоть на что-то пригодились эти проклятые годы.
Сквозь слезы, набежавшие на глаза, я видела кривую усмешку на лице Мервина. Гнев ушел, теперь мне было очень, почти физически, больно.
— Значит, — прошептала я, — если бы не ты, моя семья была бы жива.
Он поднял брови.
— Кто знает, принцесса, кто знает. Твой отец сильно разозлил Дракона, когда дал убежище Адептам Хаоса. Это из-за них Дракон потерял единственного брата и едва не потерял племянника.
В этом Мервин был прав. Помню, как мама много раз просила отца не связываться с этими фанатичными безумцами. Увы, фамильное упрямство Шоралл оказалось сильнее ее уговоров.
— Кроме того, — небрежным тоном продолжил Мервин, — наследник Дракона удивился нашему обычаю превращать пленных из Сдвоенного мира в рабов. По-моему, это его даже расстроило.
Я знала, что Мервин издевался, но что сказать на это? Прежде я не представляла, как сильно рабы ненавидят нас. Мне казалось, они довольны своей судьбой. Даже если и нет, разве мы когда-нибудь считали их равными себе? Какое кому дело, что думают звери, и нравится ли им в клетке?
— Я сам принес голову короля Дракону, — сказал таирт, продолжая усмехаться. — А вот голову Камира я оставил себе, в память о нашей с ним, такой нежной, дружбе.
Мое тело, словно превращенное в ледяную статую, от этих слов оттаяло, согретое вернувшимся гневом, бессильным и бесполезным.
— Предатель, — это все, что хватило сил сказать.
Война окончена, мы проиграли — из-за Мервина. Лучше бы я не вмешивалась и позволила братьям замучить таирта до смерти. Наверное, отец в глубине души хотел именно этого, поэтому никогда не останавливал Камира.
Да, Мервин бы умер, а моя семья бы выжила. Возможно... Потому что таирт был прав и здесь: Дракон не прощает обид. Он бы пришел, проломив Барьер даже без помощи изнутри, как умеют только Драконы, и сжег бы не только столицу, но и всю страну покрыл бы пеплом…
Или нет…
Я не знала.
Мне было нестерпимо, невыносимо плохо.
— Отныне, — произнес Мервин, вставая, — ты будешь делать только то, что велю я, и выходить из своей комнаты только с моего разрешения.
Я не осмелилась ничего больше сказать, не спорила. Предатель — только это слово крутилось в голове, а еще воспоминание о мертвом теле отца. Я не хотела даже думать о том, какие у Мервина на меня планы.