Дверь студии наверху открылась и закрылась, шаги Оскара послышались на лестнице, а затем в коридоре и под дверью Лины.
– Заходи, – позвала Лина, прежде чем Оскар успел постучать в треснувшую дверь.
Оскар распахнул дверь настежь, так что старые петли заскрипели, и прислонился к косяку, держа руки в карманах. Вид у отца был растерзанный и усталый.
– Просто хотел пожелать спокойной ночи. Работа кипит? – Он указал подбородком на бумаги и книги, разбросанные по кровати.
– Новое дело, – сказала Лина. – Набираю обороты.
– Слушай, давно хотел спросить тебя – как там Ставрос? – сказал Оскар, тщательно изображая безразличие. – Что-то ты давно о нем не говорила.
– Мы расстались. – Лина снова повернулась к бумагам. Ставрос с его очками в проволочной оправе и беззащитным затылком. Когда-то Лина так восхищалась этим парнем. Никто из них не изменился, не в этом дело, просто так сложились обстоятельства, сказали они друг другу, да еще время. Они долго (часа четыре, а то и пять) говорили по телефону. Никто из них не плакал и не кричал, решение было обоюдным, дружеским и ответственным. Она знала, что нужно было рассказать Оскару об их разрыве еще несколько месяцев назад. Ему всегда нравился Ставрос, несмотря на огромные различия в политических убеждениях и профессиях.
– А мне казалось, у вас все серьезно, – сказал Оскар.
– Наверное, так и было. То есть, четыре года – это много. Но это не имело особого смысла. Он в Сан-Франциско. Мы оба так много работаем.
– Любовь не всегда имеет смысл, Каролина.
– Папа, брось. Это звучит как поздравительная открытка. – Она раздраженно подняла на него глаза и удивилась, что у него такое расстроенное лицо. Его глаза скользили по бумагам на кровати Лины, по стопкам книг, по открытому ноутбуку со всей ее писаниной.
– Все хорошо, – поспешно сказала Лина. – Может быть, я просто жду. Жду чего-то такого, как у вас с мамой. – Она хотела, чтобы отец понял: работа, ночные авралы, перегретый ноутбук – это далеко не все, чего она ждет от жизни. Но что-то она сказала не так. На лице Оскара на миг отразилось потрясение, он тут же замкнулся, и Лина пожалела, что упомянула о матери.
Оскар отошел от двери и перевел глаза на пол.
– Ну ладно, открытка идет вниз и ложится спать. Спокойной ночи, Каролина.
Он не поцеловал ее, как ожидала Лина. Просто вышел и закрыл за собой дверь.
– Спокойной ночи, – крикнула Лина вслед, чувствуя себя виноватой перед ним, хотя и не понимая, в чем именно. Разрыв со Ставросом? Сравнение с поздравительной открыткой? Решения, которые Лина принимала каждый день, чтобы выстроить свою жизнь, так не похожую на жизнь отца?