— Я думаю, надо всё же начать движение с нашей стороны, — произнес Чубайс. — Но осторожно.
— Согласен, Анатолий Борисович, — сказал Беляков. — Именно поэтому мы и форсируем, активизируем процесс «бодания», будем так или иначе вырываться из тупика. Да, российское национальное государство в его нынешней фазе объективно склонно скорее сотрудничать с Китаем, чем нависать над ним в угоду глобальному центру. Но что касается нашего Плана, нашей долгосрочной перспективы — мы, конечно же, должны глобальным партнерам посодействовать. Но при этом, опять же, не прогадать с ценой. Попробуем это сделать, выражаясь образно, иным государственным аватаром. То есть несколько другим режимом, нежели сейчас. Тем более что нынешний уже выдыхается, идет к закату, свою историческую миссию он выполнил с лихвой. Фаза стабилизации и затвердевания национальной системы завершена. Теперь то, что сохранено и создано, пойдет на продажу. Дорого и эксклюзивно. Главный Торг будет актуализирован, но уже не этой властью. Через несколько лет.
— Всё правильно, — сказал Дудаев.
— Спасибо, Брат... — сказал Беляков. — А раз так, то мы должны заранее, такие вещи за несколько месяцев не делаются, начать подготовку к инфраструктурному содействию глобальным партнерам, чтобы продемонстрировать нашу готовность. То есть заранее реконструировать БАМ как стратегическую тыловую магистраль, объяснив это экономической необходимостью, расширением сотрудничества с тем же Китаем. Также создать новые военные базы и аэродромы в сибирском, дальневосточном, арктическом регионе, потенциально способные обслуживать натовские контингенты в войне против Китая — объяснив это пока что необходимостью противодействия Японии и США. Если нужно, бросить на новые «стройки века» заключенных, возродить ГУЛАГ в полном объеме, но уже в интересах владетелей. Совместить приятное с полезным — развернуть массовые политические репрессии, посадить сотни тысяч противников нашей власти. И на их костях построить всё, что нужно, в отведенные сроки. Чтобы к моменту истины нам физически было что продать партнерам. Повторяю, продать дорого, по нашей цене.
Хлопанье усилилось.
— Вы правы, Брат, — сказал Воротов. — Но мы за то, чтобы продать это по любой цене. Наша ориентация на Запад абсолютно естественна. Она полная и безоговорочная. По той простой причине, что только на Западе у наших владетелей все корни, все активы. Можно даже сказать, все смыслы, все жизненные цели, весь цивилизационный стандарт. Смычка с Китаем для нас просто абсурдна, как бы он ни разбух экономически. Для нас вообще не должен стоять вопрос, кого поддержать в конфликте. Да, мы должны попытаться взять себе что-то полезное, но когда встает вопрос принципиально, то даже задумываться об этом глупо. Вот мое мнение — мы должны вместе с западными партнерами давить Пекин. Давить! И не стесняться этого. И активнее готовиться к тотальной декоммунизации. В цивилизованных странах давно нет коммунистов — ни в Польше, ни в балтийских республиках. Не должно быть этого токсичного атавизма и у нас. Коммунисты наши абсолютные враги — и когда они тихо доживают свой век в нашей стране, и когда находятся пока еще у власти в других странах, вроде Китая. Декоммунизация нам абсолютно необходима — и для идеологического обоснования грядущей конфронтации с Пекином, и для того, чтобы зачистить тылы от тех, кто примется из последних сил ставить нам палки в колеса, внушая биомассе крамольные мысли о недопустимости участия России в грядущем дальневосточном крестовом походе.