— А если кто-то из высших людей заболеет?
— Ничего страшного. Разработан препарат на основе антител. Дает быстрый и стопроцентный эффект. В вакцинопрофилактике, собственно, нет необходимости.
— Вот оно что... Отлично! — произнес Беляков. — Значит, пандемия. Ну всё, паззл сложился, всё встало на свои места. Умно придумано! И когда пойдет процесс?
— Совпадет с началом следующего года, для удобства. Подробную дорожную карту вы получите на днях.
— Ну, тогда, как говорится, с наступающим, Билл! Хоть до него и девять месяцев.
— С наступающим, Эндрю!
Уборы, 20 апреля 2019 года
— Здесь хочешь?
— Да, вроде неплохой вид.
— Ну, хорошо, можно и здесь.
Старый, видавший виды «солярис» съехал на обочину Ильинского шоссе и встал.
Из машины вышли двое — мужчина и подросток.
— Как чувствуешь? Не укачало? — спросил отец.
— Нормально, — коротко ответил мальчик. — Давай начнем.
— Давай.
Мужчина открыл багажник и достал коробку с дроном. После этого, опустив крышку, отец с сыном начали готовить устройство к полету. Чтобы не вызывать подозрений, они поставили, как полагается по правилам, знак аварийной остановки, после чего открыли крышку моторного отсека и разместились спереди автомобиля. Со стороны, если особо не присматриваться, у проезжающих мимо могло создаться впечатление, что водитель и пассажир что-то пытаются отрегулировать.
...Всё. Похоже, это последний раз, когда можно будет вырваться с сыном куда-нибудь погулять, с горечью осознавал Геннадий Игнатенко, инженер-испытатель с оборонного предприятия в Тушино. Дальше, как неделю назад сказал один из крупнейших специалистов в детской онкогематологии, профессор Арсений Федотов, болезнь будет только прогрессировать. Не помогло ничего. Ни несколько курсов агрессивной химиотерапии, от которой у Димы вылезли все волосы и он лежал пластом целыми днями. Ни операции, ни лучевая терапия. Ни даже поездка в Германию — собранных благотворителями средств не хватило на «смету», и пришлось поменять трехкомнатную квартиру в районе Аэропорт на простую «однушку» в Митино. Шесть лет назад, когда уже умерли и родители Геннадия, и мать его жены Гали, «высвободившиеся» квартиры на столичных окраинах «слили» в одну — добротную, просторную, недалеко от центра. Чтобы, наконец, пожить, «как все нормальные люди». И целых три года жили счастливо — если здоровье и материальное благополучие можно, конечно, назвать счастьем... А потом — как гром среди ясного неба: Гале внезапно ночью стало плохо, и скорая помощь увезла ее в больницу. Там диагностировали острый панкреатит, за несколько дней он перешел в некроз поджелудочной железы. Врачам так и не удалось спасти женщину, которой было всего тридцать два года, и Геннадий остался отцом-одиночкой.