Чаша отравы (Герасимов) - страница 97
— То, что вы сказали только что, кстати, полностью подпадает под официальное определение геноцида, утвержденное Генассамблеей ООН, — осторожно произнес Печчеи. — Я понимаю, конечно, мы тут все в кругу своих, но на всякий случай лучше не говорить об этом прямо.
— А почему, собственно, не говорить? Всё уже решено, вся мировая власть фактически уже принадлежит нам, у нас в руках есть возможность раздавить буквально любого. От отдельно взятого человека до целого народа. Ну и пусть «геноцид». Народ, низы которого не служат почвой для верхов, вообще не имеет права на существование. Такой народ создает опасный прецедент для всего человечества, блокируя концентрацию средств на самом верху, в том числе глобального уровня. Поэтому он должен или погибнуть, или всё же быть принужденным к тому, чтобы выделить своих избранных и питать их рай своими соками. Власть сильна и крепка лишь тогда, когда стоит на большой крови и невыносимой боли, — хищно раздув ноздри и вскинув голову, отрезал Волин.
— А вы не боитесь сопротивления вашей политике? — спросил Лаун.
— Вы знаете... Центра осознанного системного противодействия нам — нет, он так и не сформировался за эти годы, — ответил генерал. — Да и мы не позволили бы! Кстати, представьте, даже инициативы такой не выдвигалось, задачи такой не ставилось. Беспечность и доверчивость коммунистов иногда даже поражает. Они полагают своими противниками кого угодно: мировой империализм, ЦРУ, диссидентов, белоэмигрантов, неофашистов... но никак не тех, у кого уже сейчас в руках все рычаги грядущего сворачивания коммунистического проекта, прямо в центре Москвы! А если кто-то вдруг и догадывается, что вокруг происходит что-то не то, то он — один. Такие люди разрознены и будут нами безжалостно высмеиваться и ошельмовываться. А наиболее настырные и опасные — подвергаться Устранению.
— Уточню свой вопрос, — вставил Лаун. — Сейчас, как вы говорите, противодействия нет. Но вы на этом этапе особо себя и не афишируете. Преобразования же всколыхнут целые пласты несогласных и недовольных!
— Разумеется! И мы это четко просчитали. И заранее подготовили специальный пул людей в ЦК и Политбюро, которые будут играть роль как бы организаторов этого противодействия. Про тех, кого назначат консерваторами, я уже упомянул. Часть будет имитировать пассивное торможение. Часть же — делать вид, что пытаются явно выступать против преобразований. При этом они, жестко и монопольно замыкая на себя весь потенциал сопротивления истинных — но слепых! — низовых остаточных коммунистов, обреченных на заклание, будут действовать нарочито топорно, отталкивающе, кондово, бессильно, неумело, жалко. На самом деле это будет не что иное как игра в поддавки, это будет целая подсистема, полностью подконтрольная нам. По сути, мы не оставим тем, кого примемся обращать в пепел, никакого реального выбора. Если ты за СССР, то изволь поддерживать действующего нового генсека и его прогрессивные реформы, и именно к этому будут склонять подставные лидеры псевдосопротивления. А он, генсек, как раз наш, он-то и будет всё определять и направлять, пусть и не слишком откровенно, не высказывая свою позицию четко. Будет лить воду, прикрываясь другими. А коли ты против нового руководителя — значит, ты за радикалов, жаждущих вообще всё разрушить и немедленно реставрировать капитализм. То есть даже мысли не будет о какой-либо «третьей силе». Не останется вообще варианта сохранить, законсервировать состояние общества на нынешнем уровне! Или текущие реформы нового генерального секретаря — или же обвальное падение и последующие радикальные рыночные преобразования! На самом-то деле будет сначала первое, а потом второе. Так вот... Этот пул подставных лидеров станет послушно выставлять на идейное растерзание консервативных мальчиков и девочек для битья, перехватывать и спускать на тормозах все инициативы по противодействию нам. Успокаивая, убаюкивая, убеждая, что генсек всё понимает, что он противостоит радикалам, что надо его слушаться и не проявлять инициативы, не вносить раскол, а то им воспользуются враги и всё рухнет. Тот общественно-политический пласт, которому будет приписано сопротивление преобразованиям, даже если организованного сопротивления как такового не последует, мы заранее обозначим как консерваторов, как правых — более того, как фашистов, как коричневых. Мы специально для этого взрастим и раскрутим русско-националистических и антисемитских жупелов и свяжем с ними всех, кто будет выступать против ликвидации социализма и перехода к рынку, даже если они предельно далеки от русского национализма. Если же вдруг кто-то неконтролируемый проявит слишком уж большую прыть и обретет излишний авторитет — ну, вы поняли, что с ним случится. Это как раз моя компетенция. Или, если он будет уже достаточно старым и больным, компетенция нашего Брата, Евгения Яновича. Посредством какой-нибудь провокации с зарубежным самолетом... вы, конечно, поможете — эта тема после корейского «боинга» крайне болезненна, и оргвыводы последуют вне зависимости от реакции военных и итога инцидента, — почистим Министерство обороны и поставим на ключевые посты только тех, кто в нашем Ордене. Так же сделаем и с Министерством внутренних дел, и с КГБ.