Обратите внимание на такое довольно-таки странное обстоятельство: на поселении не обнаружено никакого специального культового сооружения. Предметов же культа — статуэток людей и животных — найдено немало. Видимо, полагает В. М. Массон, в каждой семье было свое изображение (статуэтка) божества, которое и помещалось в этой загадочной нише.
Ну а как же с общим святилищем: что же, его вообще не было? На этот вопрос дать точный ответ пока невозможно. Остается лишь предполагать, что такое святилище могло находиться вне поселения.
Таков был неолитический Джейтун с его примитивнейшей архитектурой. Но, как верно подметил В. М. Массон, в этой неказистой архитектуре крылись огромные потенциальные возможности, реализованные позднее в строительстве монументальных храмов и дворцов>{28}. И действительно, на Чагыллы-депе появляется сырцовый кирпич той формы, которая и сейчас принята во всем мире, а на Алтыне уже начинается сооружение храмовых комплексов…
В. И. Сарианиди — московский археолог, принимавший активное участие в раскопках Джейтуна и многих других поселений древних земледельцев Южного Туркменистана, — обращает внимание на другую особенность джейтунской архитектуры — устойчивое сохранение в течение длительного времени ее основных принципов. В своей книге «Тайны исчезнувшего искусства Каракумов» он пишет, что, возникнув по крайней мере в VI тысячелетии до н. э., эти архитектурные принципы устойчиво сохранялись на протяжении всех последующих тысячелетий, являясь типичными для домостроительной техники Востока. «Глина как основной строительный материал, толстые стены, сохраняющие прохладу даже в самый жаркий день, — вот те основные элементы строительной техники, которые в наилучшей степени отвечали условиям сухого, жаркого климата Востока»>{29}.
Мы начали разговор о посуде в связи с находками камней около очагов, да так его и не окончили. Так вот, посуду свою джейтунцы лепили от руки, тщательно заглаживая поверхность сосудов. В глину подмешивалась рубленая солома. Одни сосуды джейтунцы раскрашивали, другие — нет. Расписывали их красной краской, после чего обжигали. После обжига роспись приобретала темно-коричневый или каштановый (реже малиновый) цвет. Рисунок на сосудах весьма простой: как правило, это волнистые линии или нечто похожее на угловые скобки, реже — сетчатый рисунок. Обжиг не очень качественный. Число форм посуды ограниченно: корчаги — сосуды, предназначенные скорее всего для хранения припасов; небольшие чаши; «салатницы».
Последнее название археологи дали четырехугольным сосудам, поразившим их своей странной формой. В самом деле, для гончаров характерно стремление к шаровидным формам — четырехугольную посуду делать труднее. И все-таки джейтунцы лепили именно четырехугольные «салатницы». Зачем? Археологи предполагают, что такие изделия — результат подражания сосудам цокерамического времени, скорее всего деревянной колоде.