— Постараюсь…
— А насчёт твоей истории… Хочешь знать моё мнение?
— Хочу. Но немного боюсь, — призналась я.
Кажется, он улыбнулся. Солнце уже почти село, и в полумраке библиотеки — свет мы ведь не зажгли — я плохо видела лицо Норда.
— Зря боишься. Я просто человек. И моё мнение — всего лишь моё мнение. Тебе решать, верить в него или нет. Но я очень надеюсь, что ты поверишь.
Все мы совершаем ошибки, Шайна. Так уж мы устроены. Кто-то ошибается по мелочи и пустякам в течение всей жизни, а другой ошибётся лишь раз, зато так, что потом всю жизнь будет последствия расхлёбывать.
Ты совершила большую ошибку. Ты понимаешь это, правда? И это главное — то, что ты понимаешь. Было бы гораздо хуже, если бы ты не понимала и не признавала её. Ты не можешь вернуться в прошлое, зато ты можешь постараться не допустить подобной ошибки в будущем. И постараться исправить эту.
— Это не так просто, — прошептала я, чувствуя, как дрожат губы.
— Конечно, непросто. Но так всегда. Большая ошибка — сложное решение. Маленькая ошибка — простое решение. Всё соразмерно. Однако… Шайна, твой отец жив. И Эмирин, которой проклятье тоже невольно коснулось, жива. И Рональдин жива. А значит, ты можешь попросить прощения. И не только у Дин — у них всех.
Ещё ничего не кончено, понимаешь? Сама жизнь даёт тебе возможность исправить ошибку, снять проклятье. И ты старайся, борись изо всех сил. По крайней мере, если ты проиграешь, то будешь уверена, что вина в этом не только твоя.
Норд говорил так спокойно, но в то же время горячо… И что-то во мне отзывалось на эти слова. Может быть, потому что они были правильными.
— Я боюсь, что Дин не сможет меня простить.
— Шайна… не нужно бояться. Попроси прощения. И если она не сможет простить… Что ж, значит, ваша дружба не была настоящей. Ненастоящее всегда хрупко.
Я молчала, наверное, поэтому Норд добавил:
— Скажи… если бы ты узнала о своей маме нечто плохое, разве ты разлюбила бы её?
— Нет, конечно, — ответила я, не задумавшись.
— Вот видишь. И Дин простит тебя, если любит по-настоящему.
Я закусила губу.
— Но Дрейк… он ведь меня совсем не любит. Он не знает меня. Он увидел меня первый раз в жизни на вступительном экзамене полтора месяца назад…
— Так сделай, чтобы он узнал тебя, Шайна, — сказал Норд, улыбаясь и сжимая мои пальцы. Словно говорил: «Это будет сложно, но ты сможешь».
Да, я смогу. Но не ради Дрейка. Может быть, он не так плох, как я думала в десять лет, но он мне не нужен. Я жила без отца всю жизнь — и дальше проживу.
Я сделаю это ради мамы. Возможно, если бы не проклятье, она была бы сейчас рядом со мной.