Что же это такое. Кто сверлит взглядом мои лопатки?
Я резко обернулась, краем уха продолжая слушать, как Рональдин рассказывает Эвану о случившемся в коридоре.
Кто-то другой, наверное, отвел бы глаза, но только не этот эльф. Он и не подумал притворяться, будто бы не смотрел на меня. Ухмыльнулся и прошептал одними губами: «Айдоган».
Я в ответ показала ему любимый неприличный жест матушки Розы, чем, кажется, не разозлила, а только развеселила.
— Шани? Шани-и-и!
— А? — я обернулась.
Все сидящие за столом смотрели на меня.
— Ты есть будешь? — спросила Дин, подталкивая вперёд мой поднос. — Всё же стынет.
Я опустила глаза и с удивлением уставилась на то, что минутой ранее собственноручно набрала на раздаче. Большая тарелка с омлетом, бутерброд с копченой колбасой, сладкая булочка-улитка и стакан молока.
— Буду, — ответила я, вздохнув, и взялась за вилку.
Ну его, этого эльфа.
После завтрака я намеревалась сразу пойти к матушке Розе, но не получилось. Как только мы встали из-за столика, в столовой вдруг воцарилась тишина, а потом раздался громкий до невыносимости голос:
— Студенты Коуллар Родос, Шайна Тарс, Рональдин Арро и Мирра Дарлейн вызываются к ректору.
Я была права — без последствий эта дуэль не останется.
— Сейчас? — скривилась я, и Мирра буркнула:
— Нет, завтра! Конечно, сейчас.
Мы хором вздохнули. И пошли.
В коридоре, где находился кабинет ректора, от нас откололись Эван с принцессой, зато присоединился Коул. Он уже не ухмылялся, наоборот — лицо было непроницаемым, как кирпич.
Увидев нашу компанию, «бой-баба» Адель сурово сдвинула брови.
— Заходите. Профессор вас ждёт.
Мне малодушно захотелось сделать шаг назад, а ещё лучше убежать. Хотя трусихой я никогда не была. Но после всех приснившихся мне снов говорить с Эмирин не хотелось.
Мне было стыдно и плохо. Не за себя — за Триш. Как будто в том, что когда-то случилось, было немного и моей вины. Глупо, наверное…
Профессор Аррано стояла у окна, когда мы вошли. Напряжённая, с прямой спиной, но невероятно красивая. Волосы её на этот раз были заплетены в косу, и по толщине она была, наверное, с два моих кулака.
Услышав наши шаги, она обернулась. Не улыбнулась, не предложила сесть, просто сказала — спокойно и немного устало:
— Доброе утро. Первое дисциплинарное предупреждение студентам Родос, Арро и Дарлейн.
Что-то было такое в правилах… Кажется, всего может быть три дисциплинарных предупреждения за курс. А потом — исключение.
Но, кажется, профессор не назвала мою фамилию…
— Студент Родос должен извиниться перед Тарс.
Ещё не хватало! Не нужны мне его извинения! Тем более что искренними они все равно не будут.