Поэтому Ева решила пойти в обход и договориться с дядей Максом. Тем более что он с самого начала предлагал такой вариант, говоря, чтобы она не дурила и не пыталась побить младенцев.
Дядя Макс был, как всегда, прав.
В этот момент что-то завопил Дэн,и Ева вздрогнула от неожиданности. Следом за этими воплями раздались и другие, после затринькала гитара, забили бубны… Бубны?! Откуда здесь бубны?!
Дурдом. Зачем она в это ввязалась?
Автобус тронулся, и почти сразу Ева поморщилась от накатившей тошноты. Ничего, ей не привыкать терпеть неудобства. Главное – не забывать менять почаще жвачку и…
Не обращать внимания на соседа.
– А ты от этой своей тошниловки никакие таблетки не пьёшь?
– Нет, - буркнула Ева, закапываясь поглубже в кресло. - От таблеток у меня судороги.
– Судороги? - удивился богатырь. Наверное, незнакомое слово.
– Они самые. - И тут Ева кое-что вспомнила. – Тебя как зовут-то?
– Драго.
Хм. Сказанное рокочущим басом прозвище – ну не имя же это! – отозвалось дрожанием внизу живота. Др-р-р-раго. Ρ-р-р.
Дурдом.
Или детский сад?
– А по паспорту?
Он чуть заметно усмехнулся, но любопытство удовлетворил.
– А по паспорту я Евгений.
– Женя, значит. Интересно… А фамилия?
Богатырь поморщился.
– Мышкин я.
– О, – Ева не удержалась от улыбки, хотя в этот момент водитель затормозил, и желудок в очередной раз подскочил к горлу. – Неплохо. Ты просто человек контрастов. Ну что, будем знакомы. Я Ева Эрис.
Пока действительно неплохо. К концу поездки, конечно, будет гораздо хуже… Но, как она любила повторять: главное – выжить.
Саша
Эту поездку я запомню надолго…
Первые три часа прошли под знаком «песни и пляски». Шучу, конечно, плясок не было, а вот песни – были. Горланил народ знатно, и я не представляю, как Дэн умудрялся давать храповицкого под подобные трели. Но ему, видимо, не привыкать. Да и видок у него был, как у зомби. Вряд ли он спал последние пару ночей – чтобы организовать такую ораву, куча времени нужна…
Правда,иногда Дэн всё же открывал глаз – один, сонный и слезящийся, – и неизменно напарывался на мой влюбленный взгляд,ибо не смотреть на него я не могла. Я страшно смущалась и вспыхивала, как склад боеприпасов от брошенной спички, а Дэн то сладко зевал, то опять отключался или устраивался удобнее, задирая колени повыше и прижимая их к спинке переднего кресла, а спиной уползая куда-то вглубь своего. Интересная поза, как эмбрион практически… Надо взять на заметку. Но я была слишком возбуждена, чтобы спать, да и виды из окна автобуса ко сну как-то не располагали. Красота там была неописуенная! Небо всех оттенков – от светло-голубого до нежно-розового, даже сиреневого, ярко-белое солнце,и череда лесов, полей, глубоких оврагов и рек. И зелень, зелень, зелень повсюду. Благодать!