– Быка за рога берёшь, значит, - протянул я задумчиво – пустое место в моей палатке могло стать проблемой. Эх, Таньша, Таньша… Как пить дать, быть войне.
– Ага, за рога. За рог, - блондинка xихикнула, многозначительно делая бровкой. – Хорошо, что твоя псина свалила. Представляешь, оно меня к тебе всю дорогу не подпускало! Бестолочь!
– Сама бестолочь, – разозлился я за псину и за оно, окончательно просыпаясь. И понял, что проснулся очень и очень вовремя. Особенно когда фифа, зависшая в весьма неустойчивой позе, шарахнувшись, упёрлась рукой мне в живот. Я запоздало напряг пресс и вскочил, пообещав на прощание:
– Если, вернувшись, застану тебя на нашем месте, дальше пешком пойдёшь!
В прыжке с верхней ступеньки автобуса я налетел на папину Еву, едва не опрокинув её на землю,извинился, стиснув зубы, что бы не нарычать, и, отмахиваясь от желающих пообщаться, помчал к туалетам.
Вернувшись, я заметил, что Драго сидит рядом с Евой и о чём-то увлечённо с ней беседует.
Странно, мне при знакомстве показалось, она не из тех, кто будет ухлёстывать за парнями, сам же байкер вообще никогда ни за кем не ухлёстывал, не его это стиль. Его стиль – пройтись мимо витрины, подхватить первый приемлемый экземпляр, не интересуясь даже именем. Однако…
Я припомнил, что на выходе (вернее, вылете) из автобуса тоже видел его рядом с Евой, и хмыкнул. А вдруг? Было бы неплохо переложить заботу о папиной протеже на широкие плечи и лысую голову товарища. Только всё-таки вряд ли это осуществимо. Скорее всего, он так от «витрины» скрывается, чтобы не бликовала в глаза раньше времени. Как я прикрылся рыжим цербером от всех, кто посягает на мой покой.
Кстати, о церберах…
Когда «труппа» была рассажена по местам и сосчитана, автобус тронулся, а я вернулся к своему сидению, мне едва ли не в нос ткнули большим двухслойным бумажным стаканом, закрытым пластиковой крышкой. Стакан явно не подержать предлагали, он предназначался лично мне – во второй руке рыжей мелочи был стакан с чаем. В моем же оказался латте: стойкая молочная пена и ароматный кофе.
Я даже дар речи потерял на какое-то время.
Черт побери, даже Виктория, с которой я как-никак встречался почти год, никогда мне без просьбы кофе не делала.
Добили меня стики с сахаром, изъятые из кармана зелёной спортивки. Шесть штук.
– Считаешь меня ядрёным сладкоежкой? – проворчал я, прищурившись. Зелёные глаза смотрели настороженно и слегка испуганно. ¬– Шесть много. Пяти достаточно, - я усмехнулся, забирая сахар,и искренне поблагодарил.