- Это никак не отменяет того, что ты знаешь слишком много, — не дрогнул Раинер. — И до сих пор ни разу не ошиблась. Откуда?
Последний раз, когда я пыталась честно ответить на этот вопрос, меня вышвырнули в Нищий квартал. К остальным юродивым.
- Ты точно хочешь обсудить это прямо сейчас? — обреченно спросила я.
Храмовник сморгнул и, наконец, опустил клинок.
У его ног валялось обезглавленное тело, у моих — недостающая часть. Мы рассчитывали, что до погоста нахцерер доберется сам, и теперь время играло против нас.
- Он же не упокоился из-за того, что я отрубил ему голову? — догадался спросить Раинер.
- Если это нахцерер, — невозмутимо отозвалась я, — то нет.
Брат Раинер протяжно выдохнул и выразился по поводу сложившейся ситуации так, что у праведной женщины уши в трубочку свернулись бы. Я только криво усмехнулась и присела на корточки.
Голова неотрывно следила взглядом за приближающейся монеткой.
А та — внезапно засияла всеми цветами радуги, превращая унылый типовой коридор технического этажа в танцующий калейдоскоп теней.
* * *
Голова нахцерера оказалась неожиданно тяжелой. То ли в ней было много умных мыслей, то ли я все-таки оказалась недостаточно тренированной, чтобы таскать чужие головы через полгорода на дальний погост. Увы, ближний вплотную примыкал к храму, и там копающий свежую могилку брат Раинер вызвал бы уйму вопросов у товарищей по Ордену — но и эти вопросы меркли перед теми, что вызвал бы брат Раинер, на пару с недавно подобранной нищенкой закапывающий чье-то обезглавленное тело.
К тому же собственно тело десятник по-рыцарски взвалил на себя — и, в отличие от некоторых, тащил без единого писка.
Судя по двум блекло светящимся пятнам за облаками, до рассвета оставалось от силы два часа. Из-за порядков в Мертвом квартале это означало, что нам с Раинером нужно управиться за полчаса и в темпе убраться с кладбища. Потом засобираются на работу приходящие горничные, кухарки и прачки — а следом за ними на промысел выйдут и ночные нищие. И если честные трудяги обычно бредут по привычному маршруту до работы, как зомби, глядя исключительно под ноги, — то моим «коллегам» в силу специфики профессии свойственно держать ушки на макушке, и им нельзя попадаться даже просто на обратном пути.
Нахцерер это как будто понимал. Отрубленная голова, к сожалению, мешала ему только в одном — он не мог скоординировать действия. Но кусаться, скалить зубы и беспорядочно махать конечностями у него получалось преотлично — до тех пор, пока у Раинера не лопнуло терпение и он не поделил саван на две неравные части.