В лице лорда Эйдена не дрогнул ни единый мускул, но я все-таки не сдержала улыбки.
Эта женщина была способна разговорить каменную статую. Даже жаль, что вести переговоры с Раинером ей предстоит не напрямую.
- Когда я уходила, к нему заглянул врач, — припомнила я. — Но, наверное, уже можно попробовать навестить.
Рука принцессы рефлекторно взмыла к виску, словно леди Эмори хотела напомнить мне о возможности использования сенсоров, — но ограничилась тем, что заправила за ушко жизнерадостно торчащий рыжий локон.
Мне сенсоры выжгло во время выброса, а у Раинера их не было вовсе. А теперь ведь еще ждать очереди на новые…
После этой мысли на своих собеседников я смотрела уже с холодным расчетом. Им так или иначе потребуется способ связи с их переводчиком и печальным личиком по совместительству, так почему бы и не поспособствовать скорейшей имплантации новых сенсоров? Слово сразу двух спикеров королевской семьи наверняка весит куда больше, чем газетная шумиха вокруг пострадавшего мага (да мало ли их страдает ежедневно, особенно по причине нехватки сил и мозгов?). Для династии Ариэни уж раздобудут где-нибудь пару грамм дефицитного камарилла!
Придумать, как бы повернуть разговор на нужную тему, я не успела. Врач как раз выходил из комнаты Раинера, и леди Эмори расщедрилась на сногсшибательную улыбку, под влиянием которой доблестный сотрудник шприца и бинта как духу выложил все прогнозы.
Ничего фатального. Отравление и шок. Пройдет, особенно если пациента не волновать лишний раз и дать спокойно адаптироваться.
«Как раз это-то ему и не грозит», — сочувственно подумала я и постучалась. Раинер в ответ на это обреченно выругался, но я уже открывала дверь. Храмовник резко одернул подол рубахи, скрывая внушительный синяк на спине, и обернулся, недобро сверкнув глазами.
Наблюдать за тем, как вытягивается его лицо, было одно удовольствие.
Стоявший за мной лорд Эйден не носил регалий, которые говорили бы об его положении в обществе. Но наметанный взгляд коренного тангаррца наверняка уже выцепил самые главные признаки высшей знати: правильную осанку, чертовски дорогую одежду и трудно описываемую, но легко улавливающуюся ауру властности. Королевский внук привык, что ему подчиняются, и это было заметно в каждом его жесте и вздохе.
Зато потом из-за его спины выступила леди Эмори, и наблюдать за переменой выражений на лице Раинера мне резко разонравилось.
— На всякий случай напоминаю, что здесь Нищего квартала нет, — сообщила я ему, — так что вышвыривать меня некуда. — И честно представила своих спутников полными титулами.