- Только сыновья! - проворчал Эван, посмеиваясь, обнимая Евангелину за талию. - Какие еще дочери?
Роланд и Берни тем временем нетерпеливо стаскивали с девушки белую шелковую юбку. Кое-как справившись с ней, Роланд обнял бедра Евангелины, восхищенный.
- Какая прелесть, - промурлыкал он, рассматривая подвязки чулок, крошечные беленькие трусики. - Все эти ленточки, бантики... раздевать невесту - это особое удовольствие! Это куда красивее и слаще, чем свадебный торт!
А Берни ничего не сказал. Он припал жадными губами к животику девушки, обнял ее гибкую талию и целовал, кусал, пока девушка не заверещала от смеха и щекотки, а он не свалил ее в постель.
- Берни! - выкрикнул укоризненно Эван, которому Берни разрушил весь романтический момент.
- Не знаю ничего, - сопел Берни, ухватывая хохочущую и вырывающуюся Евангелину поудобнее и чавкая сочными поцелуями ее в дрожащий живот. - Присоединяйтесь. А то никто вас ждать не будет. И все достанется мне одному!
Евангелина задрожала, потому что сейчас не было жульнического ритуала с ножом Эвана, и на своем теле она ощутила руки всех троих, их страстные поцелуи и ласки.
Стоя на коленях, она ощущала, как ее тело покидают праздничные одежды - чулки, тонкие ленточки, подвязки, - и остается только разгоряченная кожа, по которой скользят мужские ладони, изучая каждый изгиб ее тела. Эван припал долгим поцелуем к ее шее, там, где бьется быстро жилка. Евангелина ощутила легкий укус и услышала быстрые таинственные слова. В честь свадьбы Эван делил с ней на двоих свои бессмертие и вечность, как и обещал. И по тонким нитям магической связи долголетие поделилось поровну на всех. Четвертая часть вечности для каждого- это ведь так много, не так ли?
Нетерпеливый Берни устроился между ног девушки, и она вскрикнула, ощутив его жадные поцелуи на своем лоне, его ласковые пальцы в себе. Она вскрикнула бы еще, но Роланд поцелуем заглушил ее голос, настойчиво прижимая ее к Берни, удерживая ее трепещущее тело на месте.
Бессовестный Эван, все целуя и накусывая кожу на ее шее, поглаживал ее ягодицы. Его пальцы скользили все ниже, все вкрадчивее массировали, и Евангелина вскрикнула от обжигающего стыда, когда они проникли в ее тело сзади, тревожа.
Ее бедра двигались, девушка ласкалась об настойчивый язык Берни, ее крики и стоны сцеловывал Роланд, а Эван ласкал ее сзади, проникая все глубже, все настойчивее, не позволяя ей вывернуться из-под его ласки. Евангелина дрожала, чувствуя, как мужчины овладевают ею все смелее, как их руки становятся все более жадными, а движения - все более откровенными. Она растворялась в потоке ощущений, терялась в ласках, понимая, что больше не принадлежит себе. Язык Берни стал жестким, он теребил чувствительное местечко девушки, и она вскрикнула, чувствуя, как ее тело отзывается на ласку сладкими спазмами. Ее горячее лоно пульсировало, сжимая пальцы Берни, поглаживающие ее изнутри, и сзади тоже все пульсировало, растянутое на пальцах Эвана.