Мы немного помолчали, затем хозяин дома с неким уважением к покойной произнёс:
— Удивительная женщина.
— Тебе жаль? — тут же вскинулась я, хотя на самом деле не желала ей смерти.
— Да, — признался мужчина. — А тебе разве нет?
— Она держала притон!
— Но тебя в нём не тронули, — грубо отрезал он. — Или хочешь снова поговорить с вором о морали?
Я сникла, уязвлённая его словами. Не мне судить его. Чтобы выжить в Льен, я и сама совершила много такого, о чём не стала бы гордиться. Да и воровать мне тоже приходилось. Так что Ивар говорил верно: давно ли я стала такой правильной? Воспитание Расмура оставило на мне существенный отпечаток, но судьбе свойственно напоминать о себе, кусая за пятки.
— Что произошло с Элиной и Мев? — тихо спросила я.
— Не всё сразу. Сначала урок.
Я прикусила губу, чувствуя досаду. Но если он что-то твёрдо решил — спорить бесполезно. Все возмущения Ивар пропустил мимо ушей. Мне пришлось подчиниться, хотя он с самого начала явно не сомневался, что я сдамся. Вор играл нечестно, ловко вертя мной, как он сам того хотел. Большинство вопросов так и остались без ответа, когда мы преступили к занятию.
Для начала он намеревался узнать, как далеко простираются границы моего дара. Он произнёс:
— Тебе повезло, что ты не полностью невосприимчива к магии. Мне удаётся чувствовать твою боль, а лекарям, вероятно, не составляло труда тебя лечить. Могло быть иначе. Тогда бы тебе пришлось не сладко, — объяснил вор. — При этом в самой тебе нет и искры. Пустышка. Ты не способна колдовать. Хм… Любопытно ещё вот что: наблюдается абсолютная резистентность к разрушительным чарам, но с восприимчивостью к созидательным потокам всё обстоит не так просто.
Я растерянно заморгала, понимая лишь отдельные слова из его речи. Так и подмывало переспросить: «Рези… Что?» Но я сдержалась, не желая выставлять невежественность на показ.
Ивар обошёл меня по кругу и сделал какие-то затейливые пассы руками. Я ощущала неловкость. Он что-то пробормотал:
— Векторы идут параллельно… Ускорение выше обычного…
Я дождалась, пока он закончит, и только потом высказалась:
— Долго будешь кружить?
Ивар вынырнул из своих мыслей и перевёл на меня сосредоточенный взгляд. Таким смотрел на меня Дамиан Грасаль во время первой встречи. Стало неуютно. Я поёжилась от направленного на меня оценивающего взора.
— Странно, что тебя раньше не приметили. Сколько тебе лет, шестнадцать? Такие способности проявляются очень рано. Итолина очень умная женщина. Неужели проглядела? — с удивлением произнёс он скорее себе, нежели мне, а затем неожиданно схватил за плечи и заглянул в глаза. — Скажи мне, Уна, в заведении госпожи кто-нибудь проявлял к тебе повышенное внимание?