Я почувствовала, как меня начинает охватывать отчаяние. Ощущая горечь от собственного бессилия, я понуро брела по улочкам Берльорда. Город будто смотрел свысока на неприкаянную сироту. На меня накатывала удручающая апатия, но она немного померкла, когда я случайно нашла в складках потрепавшегося за последнее время платья забытый медовый леденец, которым со мной как-то поделилась Мев, и засунула его в рот.
Только тогда я увидела ещё один трактир, мимо которого, не заметив, недавно прошла мимо.
Название на вывеске красовалось чудное — «Медный кот». Но несмотря на удивившую меня странность, я решила зайти.
В обеденный час там стоял шум и гам. Внутри находилось куда больше людей, чем на улице. Было очень накурено, и в душном воздухе ощущался хмельной запах. Дорогу внутрь предсказуемо преградил грозный верзила:
— Эй, девочка. Туда нельзя.
Я вынула изо рта петушка на палочке и посмотрела на мужчину самым невинным взглядом — именно тем, который я использовала, учудив очередную шалость. А сама подумала, что алые ленты в волосах и наивно-детское платье, уместные в доме госпожи, никак не подходят для свободной жизни.
Я поняла, что это место — возможно, последний шанс и нужно выкручиваться, играя до конца.
— У меня сестра здесь работает, — соврала я. Он оценивающе посмотрел на меня, примеривая слова, и решил поверить, хотя не убедился в моей искренности до конца:
— Пойдём, найдём её, — немногословно ответил охранник, такой высокий, что показался мне великаном. Уходя, он кивнул своему напарнику, такому же грузному и пугавшему меня, и тот занял место приятеля на входе.
Отступать я не привыкла, и мне пришлось идти, обдумывая, как провести недоверчивого верзилу и в толпе сбежать от него, но мужчина словно намертво вцепился огромной ручищей в плечо, наверняка оставив под ней синяк. Тут уж никак не вывернуться, придётся придумывать следующий шаг на ходу.
— Видишь её? — спросил он. — Как зовут твою сестру?
Я окинула взглядом людей и заметила среди толпы четырёх одинаково незнакомых мне подавальщиц. Схвативший меня верзила всё не переставал допытываться, как звали работающую здесь родственницу, и, понадеявшись на удачу, я выкрикнула простое и короткое имя — одно из самых распространённых в восточной части царства Льен:
— Тая! — во всю глотку заорала я. На крик обернулось сразу две женщины, но та, что находилась ближе, как мне показалось, вероятнее всего, дёрнулась на громкий звук, а дальнюю, я понадеялась, действительно так зовут, и она отреагировала на зов по привычке.