Как только они вышли из магазина, Эдди остановилась и повернулась к нему.
- Во-первых, спасибо, ты был очень великодушен. Но в этом нет никакого смысла. Куда мне носить эти платья?
Себастио надел солнцезащитные очки, спрятав глаза за темными стеклами.
- Делай с ними, что хочешь. Это подарок.
Ну конечно, подумала она, сколько раз он делал такие подарки. В конце концов, это просто одежда, а он миллионер.
* * *
Дом друзей Себастио находился совсем рядом, и они решили пройтись пешком. Несмотря на все уверения Себастио, Эдди по-прежнему чувствовала неловкость.
Он сказал, что хозяин дома - друг его детства. Что он женат и у него двое детей. И когда Эдди увидела эту пару: высокого с классическим профилем мужчину и хорошенькую темноглазую брюнетку, с поднятыми наверх длинными волосами, - что-то в ней дрогнуло.
Конечно, они выглядели очень мило. Великолепно, но мило. И все же…
- Эдди, я хотел бы тебя познакомить с Рафаэлем и Изабель Ромеро, - сказал Себастио.
Изабель сделала шаг вперед - очаровательная в своем длинном черном платье.
- Рада познакомиться, Эдди. Спасибо, что пришли.
Эдди улыбнулась:
- Спасибо. Я тоже рада.
Потом представился ее муж, жестом собственника положив руку на талию жены. Только тогда Эдди заметила под ее элегантным платьем небольшой животик.
Поймав ее взгляд, Изабель скорчила милую гримаску:
- Мне следует лучше выбирать время. Не слишком разумно быть беременной в середине аргентинского лета, но каким-то образом у меня это случается каждый раз.
Глаза Эдди удивленно расширились.
- У вас типично английское произношение!
- Мой отец англичанин, да я и сама немало времени провожу в Англии… Кстати, мне нравятся ваши волосы. Я тоже когда-то носила короткую стрижку и теперь снова собираюсь постричься - с короткими волосами куда проще…
- И не мечтай, - сердитым ворчаньем прервал ее Рафаэль и посмотрел на Эдди: - Не обижайтесь, вам очень к лицу эта прическа, но я все же предпочитаю, чтобы у моей жены были длинные волосы.
Изабель в притворном возмущении закатила глаза, но их взаимные чувства друг к другу не вызывали сомнений. В Эдди шевельнулось что-то вроде зависти, особенно когда к ним подбежали двое детей. Девочка, лет шести - маленькое подобие своей матери, и мальчик помладше.
Эдди всегда знала, что дети, скорее всего, не будут частью ее будущего, но никогда еще это чувство не было таким острым. Странно, что оно возникло у нее рядом с Себастио - мужчиной, который убежал бы за сто миль при одной мысли о семье.
Рафаэль и Изабель, представив им своих детей, Беатрис и Луиса, прыгающих от возбуждения в предвкушении предстоящего салюта, тут же сплавили их обратно к няням. У Эдди голова шла кругом от массы впечатлений. Она словно оказалась в огромном шатре с множеством декораций, залитом тысячей волшебных огней. На фоне такого великолепия ее дизайнерский талант выглядел совершенно ничтожным.