Когда Джамуха разлил и поднес им по чаше архи, первое слово сказал Хя-нойон.
– Мы рады, – возгласил он, многозначительно оглядываясь на других, – что у нашего брата сын оказался таким удачливым вождем: меркитов разгромил, добычей разжился, это великая победа!
– Прославил наш род! – дружно вторили ему другие. – Теперь о нас, джадаранах, все будут говорить!
– Племянник наш даже отца превзошел.
– С таким мы не пропадем…
– Ха-ха-ха-ха…
Тэмуджин, слушая их втихомолку, поначалу презрительно усмехался про себя: «Что это они говорят? Разве Джамуха один разгромил меркитов? А как же кереитский хан? Да и мой тумэн не был последним. Это мы с ханом позвали Джамуху в поход, а он пошел с нами и всего лишь…»
Удивленный речами джадаранских нойонов и немало оскорбленный ими, он гадал про себя: к чему бы такие высказывания?
Поразмыслив, он разгадал их замысел: «Все-таки они не такие глупцы, чтобы на самом деле так думать! Видно, подольститься хотят, задабривают, как собаке бросают кость… Но поймет ли это анда?»
Он взглянул на Джамуху. Тот, поначалу тяготившийся своими гостями, теперь, после двух чаш крепкого архи, разогретый словами старших сородичей, польщенно улыбался, блаженно щурил глаза.
Позже дядья анды, хитро переглядываясь между собой, перевели разговор на другое.
– Племянник, а как же нам быть с добычей? – Бату-Мунхэ, беря очередное баранье ребро и собираясь откусить, с улыбкой покосился на Джамуху. – По древнему обычаю, каждый нашедший добычу должен поделиться с сородичами. И мы всегда, как пригоняли из набегов табуны, половину отдавали нашему брату, твоему отцу. Из уважения отдавали, как старшему в роду…
«Вон к чему были эти разговоры! Я так и знал! – Тэмуджин, убедившись в правоте своих подозрений, ахнул про себя: – Добычей приехали поживиться. Эти же люди весной ограбили его, обглодали как стервятники и бросили, а теперь не стесняются лезть к нему в долю… Сами-то не пошли в поход, побоялись, наверно, думали, что меркиты не дадутся так легко…»
Бату-Мунхэ дружно поддержали другие. Хя-нойон, за степенным, рассудительным тоном скрывая злую усмешку, выговаривал:
– Ведь ты у нас старший нойон в роду, поставлен самим кереитским ханом, а потому и должен заботиться обо всех.
– А как же иначе! – вторили остальные. – Для чего тогда старший в роду?
– Старший должен поддерживать остальных!
– Делиться – святой обычай…
– Как без этого жить нам?..
Джамуха, от неожиданности опешив и перестав улыбаться, недоуменно смотрел на них. Припертый со всех сторон их взглядами, он растерянно переглянулся с Тэмуджином.