— Именно, что ох ты ж, — поморщился Лар. — А пока этот кто–то растет, мы продолжим наводить порядок в нашей вселенной. Остальные «сверхи» после случившегося не сунутся к нам даже под страхом смертной казни. Но нужно учитывать, что если у них появится хоть малейшая возможность отомстить, они ею воспользуются. Их психологию ты понял.
— Да уж понял, — скривился старый орк. — Мерзость типичная.
— В том–то и дело, что мерзость, — кивнул мертвый бард.
— А что теперь?
— А теперь эгрегор вернет вас в ментальное пространство и поможет осознающим вернуть в нужное состояние связи между мирами и сиурами галактики. После чего работы по наведению порядка у вас будет столько, что дышать некогда станет.
— Ну, это как всегда, — хохотнул Кержак.
Лар тоже улыбнулся и исчез. Завершился очередной этап, очень сложный этап в жизни ордена. Каким окажется следующий? Этого никто не мог предполагать. Зато каждый аарн знал, что у него или нее есть мириады братьев и сестер, которые всегда помогут в случае необходимости.
И они с открытыми лицами двинулись навстречу неизвестному будущему.
Происходило что–то очень странное, очень необычно, бесчисленные и абсолютно разные, порой несовместимые Силы мироздания почему–то одна за другой останавливали свое внимание на никому особо не нужной и не интересной ринкангской планете Дарат. А ней высших сущностей заинтересовал огромный столичный мегаполис под названием Радайн, причем район трущоб.
Над планетой медленно разворачивалась воронка первородной Тьмы, заключающей в себе шар не менее первородного Света. Пилоты пролетавших мимо кораблей инстинктивно старались держаться подальше от этого места, что–то подсказывало им, что если попадут туда, то это будет последним, что они сделают в жизни.
Пространство подернулось темной дымкой, в котором заблестели мириады почти невидимых огоньков, прекратилось во множество невидимых людям крохотных смерчей, которые ринулись вниз, отыскали в захламленной квартирке спящую прямо на полу вдрызг пьяную молодую женщину, и втянулись в ее лоно, объединившись с только что оплодотворенной яйцеклеткой.
Вихрь за вихрем, несущие разные силы, втягивались в нее, создавая нечто пугающее. То, что родится через девять месяцев, будет только казаться человеком, на самом деле являясь чем–то очень сложным и маловероятным. Много сотен тысяч лет не рождалось таких существ, в них просто не было надобности. Сейчас такая надобность появилась.
Если бы не стороннее воздействие, то алголичка либо сбросила бы плод, либо родила бы больного, недоразвитого ребенка. Но не в этом случае. Девочке, рождения которой ждали очень многие высшие сущности, предстояло родиться абсолютно здоровой и сильной, ведь ее ждало множество тяжелых испытаний, нужных, чтобы она стала той, кем должна стать. И она станет. Или умрет.