* * *
Сквозь облака глядел мутный глаз солнца. Холмистая равнина дымилась снежной пылью. Поземка свистела по буграм, на завьюженном горизонте проступил темный лес.
Нэй прятал в капюшон исхлестанное лицо. Обошел невысокий холм, присел, отвернувшись от летящего снега, достал флягу с водой, растопил заклинанием, медленно отпил. Затем слезящимися глазами вгляделся в сторону леса. Там, над высокими черными деревьями, поднялось и погасло тусклое свечение. Громыхнуло.
Нэй продолжил путь.
Упал в снег, услышав далекий стук. Стреляли долго, без остановок, не из пистолета или револьвера. Грубое эхо разносилось между холмами. Стихло, остался лишь свист ветра. Нэй сел и с усилием снял правый сапог. Раскатал до колена сбившийся носок, затянул подвязки. Ступня заметно распухла от мороза.
Встал на колени, поднялся. Двинулся к лесу. Повсюду вихрился, мчался куда-то снег. Нэй старался не думать, что ждет его впереди. Путешествие к острову превратилось не в поиск ответов – в поиск спасения для Литы. Чуда, неведомого колдовства.
Он шел, глядя в стелющийся под ногами снег. Заметил белый холмик. Приблизился, догадываясь, что увидит. Из-под снега торчали ноги: пятнистые штаны, черные сапоги. Мертвец лежал навзничь, голову и тело замело, носы сапог смотрели в низкое серое небо. Ветер гудел в подступившем лесу.
Одеревенелыми руками Нэй раскопал мертвеца. Человек погиб от пулевых ран: вырванные из куртки клоки, перебитый ремень, расколотое лицо. Нэй попытался перевернуть убитого, но тот примерз кровью к земле. Колдун пошарил сапогом в снегу и наткнулся на странный мушкет с потертым прикладом и ствольной накладкой. Он видел похожий лишь однажды – проржавелый до дыр, безнадежный, а позже нашел ему имя – автомат – на страницах манускрипта, магический дубль которого снял в потопленном городе. Восстановленное огнестрельное оружие Прежнего мира было редкостью. Нэй проверил карманы мертвеца, нашел два изогнутых магазина и спрятал вместе с автоматом в мешок.
Спустя какое-то время наткнулся на еще один труп, тоже в пятнистой куртке и штанах, но без оружия. Мертвец лежал с раскинутыми руками, по которым проехало что-то тяжелое, раздробило, вдавило в красную землю. Снег заметал глубокую колею. Лицо мертвого бога – Уильям Близнец однажды, одурманенный винными парами, назвал жителей острова богами – было белым, маленьким, собранным вокруг тонкого, как лезвие, носа, на глаза налипли шляпки снежных грибов.
С другой стороны леса, который оказался плотной полосой деревьев, донесся захлебывающийся рокот. Пригибаясь, на полусогнутых ногах Нэй побежал между деревьями. Присел, когда увидел движение.