Сидхе — самая сильная и опасная раса в мире. Ну а фейри Зимнего двора — Тьма в чистом виде, опасная и притягательная для всех, в ком есть хотя бы одна её капля. А обаятельная улыбчивая девчонка, бойко рассказывающая о своих сородичах на протяжении четырёх часов кряду, притягательна вдвойне. Потому что охотно пьёт с тобой кофе, не спрашивает о сомнительном во всех смыслах происхождении и увлечённо слушает о деле Берсерка-мучителя, которого мы всей столицей ловили каких-то пару лет назад. Слушает, слушает... и подаётся навстречу так, будто хочет подставить шею под клыки. Плевать, что ничего такого вовсе не подразумевалось, и мы с Киро просто пили кофе. Желание вонзить в неё зубы было велико.
Настолько велико, что молодая симпатичная Сара показалась куда менее вкусной, чем паста и бокал вина. Неслыханное дело для вампира, даже если он слегка бракованный.
— Её зовут Киро Хаттари. И клянусь, мама: или у меня уже старческая паранойя, или у девчонки целый ворох проблем с головой.
— Хаттари? Вэйданка, да? Что-то знакомое. — она в задумчивости постучала пальцем по губам. — А, точно! Девочка с кафедры пара-биологии, училась на одном потоке с мальчишкой Магратов и ходила ко мне на факультатив. Талантливая, сильная, очень тёмная и. О нет. Нет-нет-нет!
Мама в ужасе уставилась на меня. Я в ничуть не меньшем ужасе глянул на неё.
— Мама, что?
— Она же из этих. этих. долбаных музыкантов, Тьма её подери! Малахольная красотка не от мира сего; в комплекте пафосная скрипочка, кроткий олений взгляд и прочие атрибуты идеальной вампирской закуски. А ещё девчонка играет как все три наших бога, и в своё время половина кампуса Магистерии по ней сохла. И ты, разумеется, тоже на неё запал!
— Боги, мама.
— Что? Я сделала прекрасного сына, но ты не должен был унаследовать от меня пагубную тягу к нежным и трепетным засранцам с тонкой душевной организацией! Ох, Люк, просто вспомни своего папашу!..
Я вздохнул. Мама, папа и их вечная драма! Она его любит, сколько бы ни грозила страшной смертью и разводом, но, кажется, никогда не перестанет ворчать про его неприспособленность к жизни.
— Мама, нет, — заверил её чуть поспешно. — Я ни на кого не запал. Это непрофессионально, во-первых, а во-вторых, мы знакомы неделю. Да, Киро более чем привлекательна, и да, мне с ней интересно. Но на этом все.
Увы, меня будто и не слышали.
— Она сидхе, — припечатала мама так, будто это всё объясняет.
На самом деле — да, вполне объясняет. Потому как меня неизбежно влечёт к Киро. Я желаю её. Не в буквальном смысле, но с каждым днём, с каждой минутой всё чаще думаю о ней, всё больше хочу узнать. Отнюдь не в профессиональном смысле.