К Миранде я повернулась в обычном своём виде, голубоглазом и вполне безобидном.
— Возьмите, миз, — протянула ей одну из визиток, что приучилась носить во внутреннем кармане куртки. — Вас скоро навестит соцработник при Железном Чертоге, но если что-то понадобится — звоните. В любое время. И я приду.
Последние слова произнесла с нажимом. Чтобы мистер Мудак точно понял: они предназначены именно для его ушей.
Я уже ехала по проспекту Стил-Роуд, соединяющему округа Перл и Айрон, когда в кармане завибрировал комм. Вот даже на экран смотреть не буду. Просто приму вызов, нажав кнопочку на гарнитуре. Да, я за безопасное вождение.
— Киро, — только и было сказано мне.
Алека я знаю вот уж шестнадцать лет как. Достаточный срок, чтобы в одном слове с лёгкостью услышать: «Хаос всемилостивый, как же ты мне надоела!» В ответ лишь кротко и смиренно осведомилась:
— И где ж я провинилась?
— А сама как думаешь?
— Каюсь, каюсь, Алек-чин, — со вздохом сунула в карман свободную от руля руку и нащупала там очередной трофей. — Погремушку свистнула. Надеюсь, у пацана она была не самая любимая.
Клептомания вообще-то поддаётся лечению. У людей. Но я наполовину сидхе, а у них воровство — безусловный рефлекс. Кошки приземляются на четыре лапы, а сидхе тырят всё, что только приглянется. Я, правда, приучилась тащить всякое барахло — конфеты, канцелярку... Проколы случаются, однако в большинстве случаев я успеваю опомниться и вернуть честно сворованное.
— А, то есть угрожать расправой его папаше — это за проступок не считается? Киро, копы так не делают!
— Хорошо, что мы не копы, — огрызнулась я. Пальцы судорожно стиснули руль, на тыльной стороне кисти расцвёл ярко-красный цветок в обрамлении сочно-зелёных листьев. Да, я для окружающих не просто открытая книга, а ещё и с картинками. — А ты всё ещё не моя мамочка, Алек.
— Я твой босс!
— Временно исполняешь его обязанности, кисуля.
Какое-то время мы оба молчали. Я мысленно переругивалась со своей татуировкой (да, страшно весела моя жизнь), чтоб убралась обратно под одежду, и прямо наяву видела, как сердито мой друг щурит свои зеленущие глаза.
— Что у вас там произошло? — наконец спросил он.
— Сказал, задушит ребёнка, пока тот спит, — поведала ему с нарочитым безразличием. — Знаешь, это моё самое первое воспоминание: отец душит меня в кроватке и всё твердит — сдохни, нелюдь, сдохни уже.
А вот теперь Алек реально разозлился — это его злобное кошачье шипение я слишком хорошо знаю.
— Киро, я ведь давно просил шефа, чтобы тебе запретили вести дела о подмене.
— Пока что я единственная, кто для этой работы годится. Такие дела, бро.