Тут только я заметил в углу прикрытую белой тряпкой тумбочку.
— Сколько стоит? — тут же спросил Костя, бросая на стул пальто.
— Тебе-то что, уж помалкивал бы. Повесь пальто на вешалку и не разбрасывай, — накинулась на него Вера. — Двадцать пять рублей.
«Сколько дал, столько истратила». Я прикинул в уме — до получки оставалась еще неделя, а денег у меня только-только. Перед тем как лететь домой на похороны, я занял у Добрецова сто рублей, рассчитывая отдать с получки, но не ожидал, что появятся непредвиденные расходы.
— Ну да ладно. Мы кровать привезли. Пойдем, ты дверь придержи, заносить буду.
— А мы еще стол купили письменный, — похвастался Костя. — Мой будет, а ты на своей тумбочке пиши.
Вера что-то хотела ответить, но неожиданно схватилась за горло, закашлялась.
— Что случилось?
— Коктейлю напилась, — призналась она.
Это меня не на шутку напугало, и тотчас же после того, как мы занесли вещи в дом, я пошел на кухню, разжег керогаз. Молоко вскипело быстро, я налил его в кружку, бросил туда немного соды.
Сестра маленькими глотками, морщась, стала пить молоко. На лбу выступили капельки пота.
— Добралась до бесплатного, — пробурчал Костя, выгребая из кармана на подоконник изогнутые гвозди.
Покончив с гвоздями, брат хотел залезть на кровать, но потом, покосившись на поврежденную ножку, передумал, сел за письменный стол, выдрал из тетради листок, нарисовал собаку, отдаленно напоминающую Полкана, вырезал ее и, поплевав с обратной стороны, прилепил к картине, рядом с собачьей будкой.
Вера умоляюще посмотрела на меня, но я показал глазами, чтобы она молчала, похвалил рисунок, затем повесил картину на крючок.
— На наш дом походит, правда? — заглядывал мне в глаза Костя.
— Походит, походит, — улыбнулся я.
Но ощущение того, что теперь все наладится, пойдет как по маслу, пропало, едва к нам в комнату вошла хозяйка. Она осмотрела покупки, спросила о цене, но, выслушав рассеянно, думала о чем-то своем, потому что даже не присела на табуретку, которую ей пододвинула Вера. Хмуро поглядывая в окно, сказала:
— Вот тут какое дело. Приходил управдом. Он уже два года ходит, переписывает жильцов, нас сносить скоро будут. Я к нему насчет прописки. Какой там!!! Строго-настрого запретил пускать на квартиру. Я ему объяснять стала, так он и слушать не захотел. «Пусть, говорит, подыскивают в другом месте, мало ли у кого что случится».
На миг мне показалось, что стою не на полу, а на проволоке, она качается подо мной, вокруг нет опоры.
— Что, прямо сейчас собираться?
Хозяйка сначала удивленно, а потом испуганно посмотрела на меня. Глаза округлились, стали походить на пуговицы.